Закон тайги. Валерий Кузенков

пойдём, провожу, раз так.

      Мы выходим на улицу. Темно.

      – Дойдёшь до Серединки, не испугаешься? – Он даёт мне в руки сумку с яблоками и банку мёда.

      – Добегу! До свидания!

      – Заходи, внучок, мёда поесть! – Дед Фёдор жмёт мне на прощание руку.

      – Обязательно зайду!

      – Марфе, бабушке твоей, поклон передай. Пусть на нас не обижается. – И он гладит меня по голове.

      Я тороплюсь домой, до которого с полтора километра. Тащу тяжёлую сумку. Чувствую, что дед смотрит мне в спину. Оборачиваюсь – так и есть. Стоит и машет мне рукой.

      Глаза привыкли к темноте, и я ориентируюсь без проблем. Иду огородами и выхожу к дому деда Платона. Из окон свет. Меня ждут.

      – Как в гостях? – спрашивает бабушка Марфа.

      – Мёдом накормили и ещё с собой дали. Вот! – показываю сумку и банку.

      – Задабривают.

      – Баб, да всё нормально. Я там всего с час-то и был. Не захочешь, больше не пойду. А дед Фёдор тебе поклон велел передать.

      – Ладно, чего теперь. Сходил и сходил. Родные, чай, не чужие.

      Она успокаивается, что я вернулся, и сажает меня рядом. Я задаю вопросы:

      – Баб, а что имел в виду дед Фёдор, когда мне рассказывал, как все хорошо жили, пока «эти» не пришли?

      – Это он, наверное, про коммунистов.

      – Так они и сейчас у власти.

      – То-то и оно, что у власти.

      – А в нашей деревне война Гражданская была?

      – Всё было.

      – А банды?

      – И банды.

      – Расскажи!

      – Зачем это тебе?

      – Расскажи! Интересно ведь. Про красных, белых, про бандитов.

      Дед Платон и баба Люба сидят рядом с нами и улыбаются, не встревая в разговор.

      – Что теперь рассказывать. Придут, бывало, в деревню белые войска. Лошадь у нас в семье заберут для нужд своей армии, взамен обязательно оставят другую. Седлом спина у неё побита. Или копыто засеклось, хромает, значит. Мы лошадь подлечим и на ней работаем. А Красная армия придёт, лошадь заберёт, а нам взамен бумагу. Пашем землю на себе или на дойной корове. Вот так! – Она грустно улыбается.

      – Не может быть, – не соглашаюсь я. – Красная армия за народ была. Нам в школе говорили.

      – За народ. А как не за народ. Первые Советы в деревне люди возглавили, которых мы звали «где блины, там и мы».

      – Как это?

      – Самые лодыри деревенские. Никогда не работали. Выйдут по утру из дома и нюхают воздух. У кого из трубы блинами пахнет, к тому и в гости. А выгнать их не можем, совесть не позволяет. Накормишь, и ещё с собой возьмут. А как власть поменялась, так они к людям сразу по-другому. Один такой председатель заставлял мужиков телегу по полю тянуть, а сам с неё сеял.

      – Правда?

      – Спроси Платона.

      Я посмотрел на деда. Он кивнул.

      – А банда?

      – Главарь у них, правда, был не из нашей Липовки. Шохиным звался. Продал его лучший друг.

      – Как?

      – Может, в другой раз расскажу?

      – Спать совсем не хочется.

      – Я точно не помню, когда банда у нас