Наперекор судьбе. Пенни Винченци

долю уважения.

      – А откуда вы знаете, что я его старшая дочь?

      – От вашей матери. Это она мне рассказала.

      – Неужели? – удивилась Адель. – И когда?

      – Когда мы виделись в прошлый раз. Она показывала мне ваши фотографии.

      – Вы серьезно? – изумилась Адель.

      Ее мать была вовсе не из тех женщин, которые обожают показывать фотографии своих детей всем подряд, включая малознакомых иностранцев. Еще меньше Селии было свойственно сообщать столь интимные подробности, как, например, кто из близняшек родился первой. Однако Адель понимала, почему мать поведала об этом Люку Либерману. В нем было что-то располагающее к откровенному разговору; более того, к рассказу о весьма сокровенных вещах. Он обволакивал тебя силой своей личности, и ты чувствовала, что заблудилась в его странном обаянии.

      – Не могу представить, почему такие вещи должны вас интересовать, – сказала Адель, поигрывая застежкой своей сумочки.

      – Мадемуазель Адель, – с серьезным видом произнес Люк, – я бы с удовольствием узнал о вас все. Абсолютно все.

* * *

      Обед в ресторане «Максим» был сплошным удовольствием. Близняшки не уставали восхищаться великолепием заведения, картинами Тулуз-Лотрека, обстановкой, освещением, официантами в длинных белых фартуках и удивительно шикарными парижанами, с необыкновенным изяществом поглощающими французские деликатесы. Сестры заметили, что волосы у парижанок гораздо длиннее, а юбки – значительно короче. И конечно же, эти изумительные дорогие шляпки с маленькими полями, плотно облегающие голову. Все эти наблюдения требовалось запомнить и увезти домой.

      Но сегодня для Адели эти наблюдения отошли на задний план. Она сидела рядом с Люком, стараясь внимательно слушать все, о чем он говорил, а говорил он о весьма сложных вещах. Раньше такое ей было несвойственно. У нее по-прежнему слегка кружилась голова. Более того, внутри у нее все всколыхнулось, затронув самые потаенные глубины. Вместо привычной ей Адели за столом сидела какая-то нервная, осторожная девица, внимательно думающая над каждым своим словом, прежде чем его произнести, а зачастую предпочитающая молчать, чтобы не показаться глупой. И в то же время эта девица была как-то странно, мучительно счастлива.

      – Теперь у нас появилась замечательная новая книга, которую мне просто не терпится издать, – сказал Оливер, улыбаясь через стол дочерям. – Автора открыл мсье Либерман. Книга называется «Lettres tristes» – «Печальные письма». Роман в эпистолярном жанре. Переписка между английским солдатом и девушкой, которую он встречает, возвращаясь домой после ранения. Уже дома он понимает, что успел полюбить эту девушку, но он понимает и то, что больше никогда не увидит ее. У него есть невеста, и они должны пожениться. Очень трогательное произведение, да, очень трогательное. Думаю, сейчас самое время издавать такие вещи. Война все дальше уходит в прошлое.

      – Вы правы, мсье Литтон. Кстати, Марсель Лемуан – автор романа – очень милый человек. Хочу вам предложить: если вы планируете небольшой reception[9] по случаю

9

Прием, торжество (фр.).