Козий бог. Дарья Михайловна Леднева

С козочками играла. А козочки любили за ней бегать. Веселое было время.

      Маша скромно отвернулась. Самовар закипел быстро. Разлила чай. Брала тонкими холёными пальчиками чашки, подносила к кранику самовара, двумя пальчиками, большим и указательным, поворачивала, наливала до краёв, но умудрялась вернуть чашку на место, ничего не расплескав. А на пальцах у неё были тонкие серебряные кольца, почерневшие от времени, ногти острые с модным маникюром. Майор видел, как Анфиса Василенова похожие фотографии в Интернете рассматривала вместо работы. Вот у Анфисы ногти были простые, коротко подстрижены, не крашены, и кожа сухая с трещинками. С Анфисой сразу всё понятно: местная, и на своём месте. А эта Маша?

      – Сколько сахару? ― голос её звучал резко, неуклюже, будто она редко им пользовалась.

      – Две ложки, пожалуйста.

      К еловому чаю полагался пирог с курицей. Майор ещё раз набрал стажёрке. Абонент не доступен. Может, она вообще в Москву укатила? Плюнула на всё и до свидания? А что? С неё станется. Странная она, эта Анфиса. И на работу-то попала по блату через лучшего друга дяди, который по случаю оказался начальником майора. Сам-то майор и его бывшая напарница Безликова были вынуждены честно отучиться, пройти распределение, опыт жизненный и рабочий получить. А Анфиса? В свой первый день пришла в участок в длинном вязаном платье, зимнем, а на улице жара под тридцать. Стоит у двери, потом обливается, войти стесняется, мямлила полчаса, объясняла кто она и зачем. Разобрались. Приняли. В тот же вечер вызвали к местному клубу разбираться с пьяной поножовщиной. Дельце было плёвое, раны поверхностные, свидетелей куча, правда, тоже нетрезвых. Василенова не успела вылезти из машины, как грохнулась в обморок. Потом оправдывалась: во всём виновата духота. Николаев тогда сказал ей пару ласковых и посоветовал одеваться по погоде. Девица обиделась. Рыдала на заднем сиденье, а майор катал её по городу, потому что просто бросить у участка не позволяла совесть, кто обидел – тот и должен успокоить. Ещё Василенова вечно врезалась в дверные косяки, а когда в участке переложили пол, то и вовсе начала спотыкаться на ровном месте. Зато какие вкусные, пахнущие корицей, пирожки по пятницам приносила!

      Об этом думал майор, пока пил еловый чай в компании старого товарища отца и незнакомой девицы.

      После чая молчаливая Маша распрощалась, взяла два бидона козьего молока и ушла.

      – Она тут недалеко, в садовом товариществе живёт.

      – Это ей километров пять с бидонами идти-то, ― прикинул майор.

      – Ничего. Она так с мая ходит. Говорит, решила на дачу переселиться, и теперь вот ходит. Ну, так что за дело у тебя, Паша?

      – Нужна консультация по рогатому скоту, ― майор показал фото покойного. ― На что похоже? Рога же, нет?

      – На следы рогов, но большие какие-то, ― нахмурился Олег Борисович, ничуть не испытывая отвращения, будто всю жизнь трупы разглядывал. ― Интересно, как это мужик так напоролся?

      – Бык? ― предположил майор.

      – Нет, у быков рога по-другому расположены. Это скорее козёл, только