Сыр для Принца. Том 2. Владимир Пироцкий

не просыпались!

      Уже искусный наш искусственный прекрасный

      интеллект, нам насчитал такую экспоненту,

      блин, пока вы спали,

      что и представить трудно всё в один момент.

      Прости, но вы жуете жвачку старых истин. Нежно,

      а мир не ждет, он весело дрейфует, неизбежно

      по направлению к игре. Нам никуда не деться,

      театр, если захочет – продиктует нам раздеться.

      Пришествие игры не за горами, слава Фебу!

      И люди, плебс хотят уже не зрелищ и наелись хлеба.

      Они на сцену мощно из партера рвутся,

      нещадно всё сметая на пути.

      Похоже, своего они добьются —

      так жаждут личную игру свою найти.

      И если оседлать природную потенцию…

      Чего? Конечно мозга, к черту «размышлизмы69»

      и стать его партнерами. Тогда включатся

      изумительные творческие супермеханизмы

      и мы добьёмся счастья всюду и всегда.

      Уже сейчас мы можем здесь, вот этими руками,

      начать месить ту творческую глину,

      стремясь пересоздать реальность – сами, сами.

      Придвинуть, отодвинуть, мять, лепить, раздвинуть.

      Какую? Если спросишь, я отвечу – никакую.

      Какую захотим, такую накукуем.

      Она с улыбкой хитрою Чеширского кота

      устроит нам концерт на пару ловко

      с котом абстрактным, майским,

      за́пертым в научной мышекотоловке,

      безжалостным и умным Шрёдингером.

      Послушай мою балладу, блюз, называй как хочешь.

      Бредский бред

      Бред юродивого в честь гения

      (Озрик впадает в транс, говорит голосом Иосифа Бродского)

      Вспоминая про комнату бред. Под музыку печали.

      Чтобы все ошибки и начинания хорошо кончали.

      (подыгрывает себе на губной гармошке, между словами)

      Стой на месте, любой осторожный твой шаг – побег.

      Закодируйся тазом, кофейником, венским стулом,

      крути шестеренку дней, часов, минуты как оберег.

      И следи, чтобы веником, счетчиком, шкафом

      тебя не продуло (играет на губной гармошке).

      Дурак бы здесь искал оттенки серого на сером,

      и хохотушка барышня, на 360 вертела б кавалером,

      Бес фейсом торговал бы, – красочным примером,

      как с помощью аферы, веры…, но какого хера?

      Всех кавалеров и корнетов, офицеров,

      курьеров, лицемеров, флибустьеров,

      которых никогда не вызовешь к барьеру,

      сподобить перессориться в погоне за карьерой.

      Или найти подход с беспройгрышной манерой

      и вдруг привлечь гетер шампанским и мадерой,

      а баядер увлечь гардемарином, модельером,

      задумались б они о перспективе адюльтера?

      Навряд. Или…

      С каким-нибудь огромным гренадером,

      гордящимся, по пьяни, мужеским размером,

      или идальго, кабальеро, кондотьером

      или послали б всех они к врачу из диспансера?

      Загадка женской пламенной души для резонера.

      Она

69

Была такая рубрика в «Литературной газете» в 1970-е годы.