Улётная подмена. Диана Гримм

с пышными юбками в пол и неудобные туфли на каблуках лишь затруднят его движения.

      Дождавшись полуночи, Линкея тихонько спустилась в подвал Альтмара через потайной вход и застала мага за изучением заклинаний из потрёпанной книги.

      – Моя принцесса! – хитро улыбнулся он и поклонился. – Я вас ждал.

      – Я готова! – убедительно заявила Линкея, потерев руки. – А Лен не приходил?

      – Нет! – Помотал головой Альтмар. – Я видел его у собачьего вольера во время ужина. Кажется, он собирался прокатиться ночью по округе.

      – Что ж, мы с ним повздорили. Но всё равно я надеялась, что он придёт попрощаться. – Линкея по-настоящему обиделась. – Ладно, не будем ждать. Давайте приступать.

      Краем глаза она заметила незнакомого ей пса у стены. Крупную белую гончую удерживала не цепь, а голубой луч, окруживший её шею. Собака не лаяла, а с какой-то странной грустью смотрела на Линкею и когтями передней лапы скребла по глиняному полу. На шее у пса прямо под ошейником из луча Линкея заприметила цепочку с небольшим медальоном. Обычно звери в Эйлинкеле не удостаивались чести носить такие украшения.

      – Откуда он? – поинтересовалась принцесса.

      – Ах, этот? – Махнул рукой Альтмар. – Капризный. Лен попросил усмирить его характер. Хочет взять его на следующую охоту.

      Линкея грустно вздохнула. Она пропустит следующую охоту. А рядом с Леном будет её точная копия по имени Микаэла.

      – Вы готовы, моя принцесса? – уточнил Альтмар.

      – Да! Я готова!

      Маг сделал пасы руками, поднял вверх скипетр и начал читать заклинание.

***

      Подъехав к калитке, Микаэла увидела, что в доме миссис Смит нет света. Соседка наверняка спала. Тревожить её из-за корма было бы неприлично. Микаэла вошла во двор, подкатила велосипед к террасе и, взяв сумку и пакет с кормом, вошла в дом. Гостиная тускло освещалась жёлтой лампой. Проходя мимо, Микаэла увидела сидящую на диване маму. Она бесшумно утирала слёзы и курила. А бабушка размешивала в стакане с водой успокоительное. На столике перед диваном лежал очередной в спешке разорванный конверт и короткое письмо со штампом, печатью и важной подписью.

      Микаэла молча прошла к лестнице и поднялась к себе. Она, в отличие от мамы, трезво оценивала жизнь и понимала, что чудес не бывает. Мама с бабушкой верили в обратное, потому не теряли надежду найти без вести пропавших родных.

      Отложив сумку и пакет на стол, Микаэла скинула обувь и завалилась на кровать. Она даже не стала зажигать свет. Не потому что настолько утомилась, а потому что темнота помогала ей думать, не отвлекаясь. Микаэла никак не могла забыть выражение лица Рейнольда и боялась, что запомнила его надолго. Впервые в жизни она бросила парня, который по сути ни в чём перед ней не провинился. Хорошо, что у Микаэлы не было подруг, кроме Джоанны, иначе уже завтра все шушукались бы у неё за спиной, называя её стервой, а Рейнольда несчастным лапочкой.

      Перевернувшись на бок, Микаэла взбила подушку и натянула на себя тонкое одеяло. День выдался тяжёлым. Микаэле следовало