Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 3. Василий Васильевич Рязанов

октября генерал Рязанов побывал на заводе «Красное Сормово», встречался с земляками-танкостроителями. Директор завода генерал-майор инженерно-танковой службы Е.Э. Рубинчик по поручению коллектива завода вручил Рязанову памятный адрес, макет танка Т-34, их продукции, и зажигалку с памятной гравировкой, которой генерал пользовался до конца своей жизни. Памятный адрес был у меня. С макетом танка, – рассказывал Георгий Васильевич Рязанов, – в детстве играл его сын Алексей, внук Василия Георгиевича. Сегодня Алексей Георгиевич Рязанов известный биохимик, доктор наук, пожизненный профессор, один из лучших в мире специалистов с очень высоким научным рейтингом. У него двое детей, правнуков Василия Георгиевича. Макет танка сейчас находится в музее В.Г. Рязанова школы №20 имени В.Г. Рязанова Большого Козина.

      У Рязанова по-прежнему было немало дел. Еще две штурмовые авиадивизии, в том числе и прославленная 1-я гвардейская, вошли в состав корпуса. Прибавилось хлопот и еще убавилось времени. В полках, на полевых аэродромах, в штабе, везде требовалось его присутствие и умение оперативно решать возникающие вопросы. Он обобщает накопленный военный опыт, переучивает летчиков на новые типы самолетов. В «Красной Звезде» выходит его статья о формах учебы летчиков-штурмовиков в мирные дни. Но на душе у Василия Георгиевича нелегко. Разве за это сражались? Не такой виделась мирная жизнь, казавшаяся счастливым будущим. Рязанов, как всегда, трудился увлеченно. Он обладал счастливым, наверное, даром: любую, даже малопривлекательную и скучную работу сделать творческой, расцветить ее озарениями и открытиями. Творческое дело для себя он бы всегда отыскал. Писал бы, например, книги, как его друг Родимцев.

      Хотя и мира-то особого и не было. Холодная война, реактивные самолеты, ядерное оружие… У меня смутные детские воспоминания, как повсюду строили бомбоубежища от атомных ударов, а в воздухе витало чувство обреченности, сладкое для детского сознания, не верящего в смерть. Но это чуть позже, в пятидесятые. А тогда техника и методы войны менялись стремительно. Казалось, все устаревает. Военный опыт оказывается никому не нужным. Хрущев, например, затем во многом вообще почти разрушил авиацию, полагая, что со всем справятся ракеты. Да и Рязанова, будь он жив, ждали бы, видимо, уже не авиационные дела. Но эволюция часто идет по спирали. И сейчас авиация очень даже нужна. И тот военный опыт, который в конце сороковых казался уже устаревшим, вероятно, может пригодиться сегодняшним военным авиаторам.

      Печальнее всего то, что вместе с самолетами отпала нужда в летавших на них людях. То есть, они были нужны, но в других отраслях, для других дел, иных занятий. А они уже не мыслили себя без неба. А.А. Девятьяров в своей книге “Земля под крылом” сдержанно описывает, как его сразу после войны выпроводили из авиации. Огромные переживания чувствуются за скупыми строчками. Среди не лирических страниц появляются почти стихотворные строки: «И с теплящейся в душе надеждой я как лебедь рвался в небеса».