Гром небесный. Мария Славкина

Кроме того, для аукциона по Рожковскому лицензионному участку была выделена очень значительная сумма, которая должна была обезопасить «Юнгфрау» от каких-либо неожиданностей. Торговаться в Ханты-Мансийск был направлен один из вице-президентов компании, не посвященный в подробности результатов экспертизы, но имеющий четкие установки.

      День торгов был назначен на 12 апреля. Никто из членов экспертной группы да и сам Серебровский не сомневался в предстоящей победе. Собственно, эту самую победу и собирались отметить в офисе компании «РИНО», куда должен был прибыть Матвей Борисович. Вечер обещал приятное торжество.

* * *

      В 11 часов Верт уединился в своем кабинете и попросил секретаря никого с ним не соединять и никого к нему не пускать. Не пускать, однако, было сложно. Верт устроил служебное помещение «РИНО» таким образом, что «доступ к телу» начальника осуществлялся не через приемную, хотя такая и существовала, а непосредственно из длиннющего коридора. Верт искренне считал, что в развивающемся научном коллективе нужны демократичные и, как он говорил, «антиофисные» порядки. Директор должен был быть доступен, потому что это не только руководитель, но и первый ученый. К тому же была важная деталь. Значительная часть научных сотрудников «РИНО» являлась учениками профессора Верта в прямом смысле этого слова. Это были бывшие студенты, магистранты, которым Верт преподавал в МГУ, молодые кандидаты наук, прошедшие через его аспирантуру. Последние 15 лет он был по совместительству профессором геологического факультета МГУ. Кроме того, в «РИНО» работали коллеги, дружба и идейная общность с которыми сложилась в те времена, когда еще совсем молодой геолог Верт начинал на производстве, дослужившись до должности главного геолога экспедиции. В общем, все были свои.

      Впрочем, демократизм Верта не мешал ему занимать огромный отсек служебных помещений, арендуемых «РИНО» в одном из московских бизнес-центров. Здесь размещались внушительных размеров кабинет и комната отдыха, в которой происходили приватные посиделки с гостями. Покои Верта были оснащены ванной комнатой и неким подобием курилки под мощной вытяжкой. Вход в комнату отдыха был как со стороны коридора, так и из кабинета профессора.

      У Верта была некая странность. Время от времени он уединялся в своем кабинете или приватной комнате и категорически требовал, чтобы его не беспокоили. Попытки подчиненных и друзей вырвать его из этого уединения заканчивались скандалами. Обычно на повышенных тонах он предъявлял одну и ту же претензию: «Так нельзя, я лишен элементарной возможности подумать. Кто-то умер, или бомбу взорвали?» Вообще гневливость была самой неприятной чертой Верта. Порой он жестоко оскорблял достоинство людей, потом, конечно, извинялся, но осадок все же оставался.

* * *

      Заместитель Верта Марков и ученый секретарь Алиев, хотя и были на 20 лет старше, считались ближайшими личным друзьями директора «РИНО». Они называли Верта Колей или Колькой, а он весьма бестактно именовал