Наглец. Лена Сокол

колоду.

      Проблема состоит еще и в том, что Лунев – не продажный мент, и ребята все прекрасно понимают. Он не собирается никого прикрывать, чтобы поиметь долю. Егор иногда страхует меня, добывает нужную информацию или, скрепя сердце, закрывает глаза на то, что видит. Но только в одном случае – если от этого напрямую зависит моя жизнь. Потому что я дорог моей матери, а кроме нее, у нас никого больше нет.

      – С удовольствием, – Фил со скрипом отодвигает стул и садится напротив старика.

      – Я с вами, – наливая новую порцию виски, присоединяется к ним Макс.

      Сажусь возле стойки, поближе к брату. Усмехаюсь, понимая, что каждый из пройдох, глядя в карты, будет внимательно слушать нас.

      – Как мама? – интересуюсь я, затягиваясь сигаретой.

      Пригубив ледяной виски, брат отставляет стакан в сторону. Он сверлит меня фирменным отцовским взглядом. Нормального телосложения, высокий, широкоплечий, с мощным подбородком и густыми темно-каштановыми волосами, Егор не производит впечатления опасного человека. Скорее, такого – хмурого, но обаятельного добряка, но я всегда отчетливо вижу в нем отца: хитрого, расчетливого, волевого и импульсивного, поэтому стараюсь не нарываться.

      – Она – твоя мама, вообще-то. – В его глазах – решительный упрек. – Навести ее и узнаешь.

      Делаю глоток и долго держу обжигающую жидкость во рту, прежде чем огорченно ответить:

      – Она от меня отказалась, забыл?

      Лунев бросает раздосадованный взгляд на моих ребят и снова смотрит на меня:

      – И ты знаешь почему.

      Внутри меня закипает гнев.

      – Это мой выбор.

      – Да, но она твоя мать, – Егор постукивает краешком стакана по стойке. – И ты в курсе, почему она так реагирует.

      – Я уже сделал все, чтобы освободить вашу жизнь от своего присутствия, – рычу я. – Ты сюда нотации пришел мне читать? – кошусь на подчиненных. – Или есть что-то еще?

      Лунев медленно выдыхает. Он хоть и заноза в заднице, но подрывать мой авторитет при товарищах не торопится. Допивает виски, не сводя с меня глаз, снимает льняной пиджак, закатывает рукава рубашки и разворачивает принесенные бумаги.

      – Я кое-что нарыл, – словно сомневаясь, он пожимает плечами. – И это потребует усовершенствования твоего плана.

      – Исключено, – заявляю я безапелляционно. – Даже если я придумываю на ходу, то это у меня четко спланировано.

      – Нет, – Егор чешет висок. – То, что ты услышишь, только тебе поможет, я убежден.

      – Говори уже, – выдыхаю устало.

      Неудивительно, что мы используем свои таланты по-разному, но брат впервые принимает участие в деле, поскольку ему жизненно необходимы деньги. Именно поэтому мы еще не разругались. Я мирюсь с его занудством, а он – с моей нетерпимостью ко всему, что не совпадает с моим мнением.

      – Для начала, – Лунев пробегает глазами по записям. – Твой человек говорил с ним? Иначе все остальное просто теряет смысл.

      Бросаю на него хмурый взгляд. Не вынимая сигарету изо рта, отвечаю:

      – Да. Я подослал к нему