Сирены. Джозеф Нокс

мелодия «My Heart Will Go On»[3] из «Титаника» постепенно смолкла, потом с новой силой взвыла с самого начала. Кабину лифта, как и все остальное в здании, украшали зеркала и до блеска отполированная сталь.

      Я рассматривал свои ботинки.

      Лифт остановился на сорок пятом этаже. С драматическим свистящим шорохом раздвинулись двери. Механический голос занудливой училки еще продолжал вещать, а меня уже крепко схватили за локоть.

      Сержант Конвей осталась у лифта, а мы пошли по длинному коридору, оформленному с изысканным минимализмом. Миновали две квартиры – на этаже их было всего три – и приблизились к строгой черной двери. Мой сопровождающий открыл ее магнитной карточкой и провел меня в холл огромной, совершенно безликой квартиры.

      В прессе много писали об этих пентхаусах. Поселиться там могли только суперсостоятельные люди. Сама квартира вряд ли стоила своих денег, но платили не за нее. А за то, чтобы жить на высоте пятьсот футов. Чтобы иметь уникальную возможность смотреть свысока на миллионы людей или, если ты достаточно важная шишка, – чтобы они взирали на тебя снизу вверх.

      Сумрачный холл подсвечивали неоновые огни города. Три стены зеркального стекла предоставляли панорамный обзор.

      – Садись, – сказал угольно-серый человек.

      Я остался стоять.

      – Ладно, сейчас он к тебе выйдет. – С этими словами он повернулся и пошел к двери. Отворил ее ровно настолько, чтобы пройти, и тихо, но тщательно закрыл за собой.

      Похвальная осмотрительность.

      Я сразу же подошел к двери и посмотрел в глазок. Коридор был пуст. Я даже подумал, что мой сопровождающий присел под дверью, но это было бы слишком нелепо.

      – Мы одни, Уэйтс.

      Я повернулся на голос. Темный силуэт говорившего выделялся на фоне подсвеченного неоновыми огнями неба.

      – Фингал откуда? – спросил он с безупречным оксбриджским акцентом.

      Я потрогал глаз:

      – Я в нужное время попал в нужное место.

      – А я уж подумал, что детектив Керник так выражает свою неприязнь.

      – Похоже, он расстроился, что его опередили.

      – Да, мне тоже так показалось. – Мой собеседник шагнул на свет и улыбнулся. – Позвольте представиться. Дэвид Росситер, член парламента.

      Я подошел к нему. Высокий, властного вида. Лет сорока пяти. Одет в строгий классический костюм. Излучает радушие грамотного политика. Он пожал мне руку обеими руками с уверенностью человека, который зарабатывает на жизнь общением с людьми. Ладони его были теплыми, но обручальное кольцо холодило кожу.

      – Садитесь, – предложил он.

      Я сел, он, чуть помедлив, – тоже.

      – Интересно.

      – Что, мистер Росситер?

      – Я предложил вам левое кресло, а вы сели в правое. Зовите меня Дэвид.

      Я улыбнулся и ощутил тупую боль в глазах.

      – Вы, наверное, недоумеваете, зачем я пригласил вас, Эйдан…

      – Уэйтс, – поправил я. – Вряд ли для того, чтобы поболтать о жизни.

      – Что

3

«Мое сердце не перестанет биться» (англ.).