Сирены. Джозеф Нокс

моем рейтинге копы – хуже, чем никто. Детектив Уэйтс, так ведь? – Он поглядел куда-то за мое плечо.

      Я обернулся. Снаружи, у стеклянных дверей веранды, стоял Зажим и курил сигарету. Отбитое горлышко бутылки по-прежнему было у него в руке. Он мне подмигнул. Взгляд обещал боль. У меня между лопаток поползли струйки пота. Животный инстинкт шептал: «Беги». Карвер хохотнул и снова уставился в телефон.

      – Да не волнуйся ты так, браток. Читал я газеты. Сюда пускают только тех, кого я знаю.

      – Ты меня не знаешь.

      – Кража улик? Взятки? Прекрасно знаю. Похож на моих приятелей в полиции. С одной лишь разницей. Тебя оттуда вышвырнули. «Отстранен от работы до окончания расследования», – зачитал он с телефона, прокрутил текст вниз и поморщился: – Хреново ты тут выглядишь, Эйдан. – Он прищурился. – Зато без фингала.

      – Меня еще не вышвырнули.

      – Вопрос времени. У меня и без тебя друзей полно. Некоторые умудряются не вылететь с работы. Так что если у тебя все…

      – А что, твои друзья входят в особую группу, которая занимается тобой?

      Он впервые задержал на мне взгляд.

      – Кто-нибудь из твоих друзей хотя бы слышал про такую?

      – Продолжай.

      – Про глубоко законспирированную группу, действующую по секретному распоряжению, чтобы выявить коррумпированных сотрудников?

      – Какое еще секретное распоряжение?

      – Группе даны особые полномочия. Поставлена задача вывести на чистую воду полицейских, которые уничтожают улики и разглашают сведения о спецоперациях.

      Карвер ничего не сказал.

      – То есть таких типов, которые очень похожи на твоих друзей.

      – А что мешает моим друзьям узнать об этой группе?

      – Говорю же, она законспирирована. Укомплектована старыми, проверенными кадрами.

      – С чего это старперы, которым поручили охотиться за продажными копами, станут интересоваться мной? – усмехнулся Карвер.

      – С того, что так уж тебе повезло, Зейн. Но тебе ведь каждый день везет. Вот уже десять лет.

      Карвер кивнул Зажиму. Тот повернулся и зашагал вглубь сада. Карвер отпил из бокала и подошел к стеклянным дверям.

      Он внушал окружающим какой-то животный страх, и не только из-за своего роста. Он двигался, как актер на сцене, постоянно просчитывая обстановку и создаваемый эффект. Низкие потолки, лампы, светильники и телефоны становились декорациями. С их помощью он ловко добивался желаемого впечатления, подчеркивал или затушевывал свое присутствие. Даже речь его менялась в зависимости от того, с кем он говорил. Более того, в общении он неким обескураживающим образом отражал черты собеседника. Холодную немногословность Сары Джейн, сдерживаемую агрессию Зажима… Со мной он стал закрытым и непредсказуемым. Я будто разговаривал со своим отражением в кривом зеркале.

      – Такой вот я счастливчик, браток. Что тут скажешь?

      – Вот-вот, им тоже интересно, что скажет Зейн Карвер, когда его везению придет конец.

      – И почему ты вдруг решил меня предупредить?

      Мы оба заговорили вполголоса.

      – Я