Двое в мерседесе. Анна Сергиевская

как вошедшая мама (или бабушка?) общается с ребенком – мальчиком лет 8–9 – мальчик пухленький, с живыми глазами; он сразу достал игральные карты с футболистами, и по каким-то правилам они с мамой стали играть, но называли они страны, а не имена футболистов. Сидящие в зоне видимости мужчины оторвались от своих айпэдов и стали тоже наблюдать за играющими. Так я вспомнила названия многих стран по-французски. Потом мама стала читать журнал, а мальчик достал айпэд (он же в лиге французских мужчин!) и стал играть в какую-то игру.

      В 18:29, ни раньше, ни позже, поезд прибыл в Марсель, и, попрощавшись со своими попутчиками, я спустилась, переживая о кнопке, которую надо нажимать, чтобы двери открылись (я всегда переживаю из-за этого, потому что, во-первых, боюсь ее не найти на двери, а во вторых: вдруг у меня не хватит сил на нее нажать?). У выхода стояли люди, кто-то из них нашел и нажал кнопку – как хорошо! Я вышла на платформу – именно вышла, а не спустилась, – когда дверь открывается, ступеньки вылезают как-то так, что они оказываются почти вровень с платформой, как мостик, и спокойно везется чемодан на колесах, и пожилым людям не нужно вскарабкиваться в вагон.

      Станция напомнила мне Киевский вокзал, и я как будто и знала, куда идти; по длиннющей платформе я почти дошла до выхода в вестибюль вокзала, я хотела найти табло и узнать, на какой из пяти (а то и семи) платформ будет стоять мой поезд до Экса. По пути я увидела трех мужчин в красных форменных футболках и решила их спросить про свой поезд, чтобы не толкаться на входе в здание вокзала. Я показала билет, а они мне поезд. Мне повезло: поезд уже стоял на этой же платформе с другой стороны.

      Из-за места «не в ту сторону» я разочаровалась в «шоколадном зайце», но, поняв, что мне не надо искать переходы с платформы на платформу, я снова полюбила темнокожего кассира за «очень хорошо, очень удобно, отличное время, отличная пересадка» (такая я вот непостоянная!) и залезла на второй этаж поезда. И, чтобы все-таки до конца определиться, хороший ли кассир и каково его отношение не просто к белокожим людям, а к блондинкам, я стала ждать, в какую сторону мы поедем. Народ прибывал, были заняты все места, я сидела у окна. Посмотрев еще раз на то, что было написано у меня в билете, я поняла, что до Экса мне ехать… 10 минут… Поезд тронулся (естественно, я против движения), и ровно через пять минут пути я уже спускалась на выход, обходя чемоданы и сумки. «Все-таки кассир вредный, – решила я. – Зачем он спрашивал: «Верх/низ?», если знал, что ехать 10 мин и удобнее взять низ!»