Река – костяные берега. Полина Луговцова

превратить наглецов в кучку пепла. А те, по всей видимости, истолковали его молчание по-своему, решив, что он впечатлен озвученной суммой, и загалдели наперебой с пылом солдат, штурмующих крепость, готовую пасть:

      – Серьезно, дядь Юр, деньги-то хорошие!

      – Хоть толк какой-то будет!

      – Проживем мы без твоего тили-тили-бом!

      – Конечно! Кому этот трезвон нужен? Этим сыт не будешь!

      И вдруг замолчали, так же внезапно, как и начали. Наверное, по изменившемуся выражению лица Звонаря они догадались, что он не в восторге от их предложения.

      Звонарь не стал отвечать им – не смог. Повернулся спиной и двинулся прочь, чувствуя затылком их злобные взгляды. До его слуха донеслись недовольные голоса несостоявшихся дельцов:

      – Говорил я тебе, что все это без толку!

      – Ладно, глядишь, обмозгует все да сам придет.

      – И не мечтай! Ты его рожу-то видел?

      – Я слыхал, что «камазы» еще дня два простоят и уедут.

      – Потом-то не скоро еще…

      Поток нецензурной брани, раздавшийся где-то в конце улицы, перекрыл голоса за спиной. Звонарь вскинул голову и понял, что крик доносится со стороны дома Щукиных. «Что-то никак хозяин сегодня не угомонится», – подумал он, ускорив шаг. Добравшись до места, свернул к калитке – та оказалась не заперта. Во дворе стояли знакомые мужики, которые недавно увели Щукина-старшего от Двузубовой. Похоже, они успели закрыть дебошира в его собственном сарае рядом с домом, судя по гневным крикам, доносившимся оттуда и сотрясавшейся под ударами двери.

      – Откройте, мать вашу, сказал! Откройте, гады, а не то хуже будет!

      – Надо было ему кляп соорудить! – заявила появившаяся на пороге жена Щукина, но, заметив Звонаря, смутилась и пояснила извиняющимся тоном: – Дети боятся. Вот ведь озверел совсем! Как будто околдовали!

      – О, слыхали?! – выкрикнул Щукин из-за двери сарая. – Издевается! Сама колдовка, а овечку из себя строит! Эй, ты, жена! Отпирай, давай! Не бойся, не трону, мараться не хочу! Уйду отсюда к черту! Достали все! Доста-али-и! – Наверное, он бы еще долго пинал дверь, истерил и сыпал угрозами, если бы не прозвучал голос Звонаря, гулкий и мощный, как уханье филина в ночном лесу:

      – Куда это ты собрался, сосед?

      Ответил Щукин уже совсем другим тоном – хотя и недовольным, но уже без надрыва и визга:

      – Куда-куда… За Кудыкину гору!

      – А детей твоих кто кормить будет? – строго спросил Звонарь, подходя ближе к сараю, на двери которого еще покачивался после встряски огромный навесной замок.

      – Денег заработаю и почтой пришлю, – буркнул дебошир неуверенно.

      – Ладно, – согласился Звонарь, и в тот же миг жена Щукина испуганно ахнула и звонко всплеснула руками, испугавшись, что буйный муж вот-вот окажется на свободе, но Звонарь успокаивающе подмигнул ей и продолжил, обращаясь к притихшему за дверью узнику: – Сегодня переночуешь, а завтра пойдешь. Великие перемены надо с восходом начинать, а сегодня уже полдень почти.

      – Что, выпустишь,