Сорняки. Олег Ёлшин

он тоже где-то слышал, но что такое этот эмбрион – не представлял. Да и зачем мужчине забивать голову всякой ерундой?

      – Говорят, – нервно ответила она.

      – Ну вот.

      – Все равно боюсь.

      – Когда это нужно делать? – спросил он, сам не зная зачем.

      – Вчера! Чем раньше – тем лучше!

      – Так иди!

      – Не могу, – и Мочалка заревела.

      Он терпеть не мог девичьих слез. И жалости не терпел ни к себе, ни к кому другому, поэтому не знал, как реагировать. И к Чужому он жалости не терпел. Не понимал – что с ним сегодня случилось! – вспомнил он, и зло посмотрел на Мочалку. Она уже начинала его раздражать.

      – Загнешься – ты этого хочешь? От такого копыта отбрасывают, – спокойно произнес он. Мочалка перестала плакать, застыла. Вдруг вскочила и затараторила:

      – Да! Ты прав! Нужно идти?! Когда?

      – Вчера! – засмеялся он.

      – Конечно! Прямо сейчас. Мне дали адрес – там сидят круглые сутки.

      – Все будет путем, – с облегчением вымолвил Стайер.

      – Бутерброды, – у столика появилась Клюква. В руке она держала тарелку с едой.

      – Не хочу. Не сейчас, – отмахнулась Мочалка. Но подумав, добавила: – Заверни с собой.

      – Хорошо, – и Клюква удалилась.

      Мочалка подождала, пока та вернется, взяла бутерброды, хотела уже идти, вдруг спросила:

      – Случайно не знаешь, что такое этот эмбрион?

      – Нет, – честно признался он. – Дрянь какая-то. Нужно просто от нее избавиться и все.

      – Вот и я не знаю.

      – Какая разница? – равнодушно вымолвил он.

      – Ты прав, разницы никакой, ушла.

      Стайер сидел за столиком долго. Иногда отпивал небольшой глоток, закусывал бургером, который никак не кончался, и не понимал, что с ним. Радости не было. Он отлично прошел сложный маршрут, опередил всех, избавил город от Чужака. И вспомнил надпись, светящуюся большими жирными буквами на экране: «Осторожно. Появился новый Чужой. Необходимо начать игру и уничтожить. Ставка… коинов». Чужого он догнал, сделал это мастерски, в конце концов, заработал кучу коинов, но что-то было не так. Он выполнил инструкцию, не нарушил ни одно из правил. Тогда в чем дело? Что-то свербит… Те прежние не задавали вопросов. Просто убегали, он их догонял. В конце игры всегда было ощущение победы, превосходства над врагом… Глаза! Он видел их в эту минуту. Словно, это была не игра. И человек тот не был монстром, которого требовалось уничтожить. И кровь у него была настоящей. А Мезонка? Без шлема она казалась совсем ребенком. Но вспомнив, как она проломила парню череп, подумал: – Почему, чем они мельче, тем злее? Почему девицы ведут себя в играх куда круче парней? Интересно, смог бы он вот так – арматурой по голове?! Может и нет. Без шлема точно нет…

      Пока еще не стемнело, ноги сами привели его в то место. Зачем пришел сюда, не понимал, теперь стоял и озирался. Здесь он спрыгнул со второго этажа. Здесь сидел Чужой. Стайер не понимал, что ищет. Вот кирпич, которым Чужой в него бросил в первый раз. Огромный