Сорняки. Олег Ёлшин

женщина ему помогает, – понял Стайер.

      – Ты дебил? – послышался голос Шакала. Тот стоял рядом и ничего не понимал. – Кончать будешь или нет?

      Стайер промолчал.

      – Ослеп? Чужой перед тобой?! Навигатор глючит?

      – Это женщина, – пробормотал Стайер.

      – Придурок, это Чужой! Давай, мелкий, бросай.

      А вокруг уже собралась толпа игроков. Снова все на него смотрят, снова подбадривают. Как те вороны. Но эти – люди! Только в шлемах.

      – Беги, – вдруг услышал он голос женщины. И тут понял – это единственное, на что он сейчас был способен.

      Стайер побежал. Он мчался так, как ни делал это никогда раньше. Шлем не надевал, оттуда слышались свист и улюлюканье, а ноги несли все дальше. Очень скоро затерялся в незнакомом дырявом районе, плюхнулся у стены дома в серую пыль. Долго лежал на спине, смотрел на узкую полоску неба, пробивавшуюся между домами, по которой плыли облака. Небо было голубым, облака белыми. Солнце. Оно слепило глаза, было красным. Или тоже белым? Невозможно было его разглядеть – слишком ярко оно светило. Как хотелось забыть эту гонку, не вспоминать. Вид неба помогал, успокаивал. Играть не хотелось. Было тошно. Интересно, что та женщина прятала под рубахой? С чем в последние минуты она не хотела расстаться?

      Постепенно пришел в себя, нацепил шлем. Тот безупречно работал, все было хорошо, все было, как всегда. Но, что это? Внизу черными буквами мигало системное сообщение: «Вы нарушили правила. Неоправданно вышли из игры. Ваш счет обнулен». Смотреть на количество оставшихся коинов он не стал – все было понятно и так.

      Потом он долго слонялся по незнакомым районам. Незнакомым, потому что снял шлем, сунув его в карман. (Тот ему отчаянно мешал.) А теперь озирался по сторонам. Раньше этот город, улицы, деревья, проваленные глазницы разбитых окон, солнце, небо – все помещалось на поверхности голограммы. Было в плоскости, на расстоянии вытянутой руки. Сейчас появился объем. И каким бы неряшливым, безобразным он ни был – это был город, где он вырос, жил, с которым знакомился заново. Интересно, столько лет он его не видел, словно находился в коробочке, кричащей, подсказывающей, что нужно делать, а теперь оказался один на один с огромным миром, где был совсем один. Но надевать шлем не собирался. Играть тоже. У него не осталось коинов, впрочем, сейчас его это не волновало. Если вспомнить, за какую работу он их получал. Вспомнить глаза Чужих. А та женщина правил не нарушала, она не выходила из города. Он ей абсолютно верил. Но, кто тогда перевел ее в статус Чужого? Кто дал команду уничтожить, назвал ее врагом? Если все так просто, каждого можно назвать врагом? Кто этот человек? Он затаился в городе, живет на одной из улиц, ходит вместе со всеми в забегаловки и принимает такие решения? Интересно посмотреть ему в глаза…

      И снова Стайер с любопытством озирается по сторонам. Повсюду нагромождения кирпича и бетона, останки после пожарищ. В этом месте давно никто не жил. Кое-где сохранились номера домов. Вот – 68-я. Надпись