Правила челолова. Мария Фомальгаут

редактора, два развода за плечами, впереди смерть от инсульта в пятьдесят семь лет – смотрит на рукопись, я почти вижу, как качается несуществующий маятник в да или в нет, то туда, то тунет, то сюда, то сюнет…

      – Вот вы пишете… Побежали люди В золотой чертог, Королю на блюде Понесли пирог…

      Сглатываю.

      Киваю.

      – Совершенно верно.

      – Вот вы упоминаете короля… да еще и в таком ключе…

      Даже не возражаю, что ни в каком не ключе.

      – …а вы получили согласие Его Величества, чтобы его упоминали в тексте?

      – А…

      – …надо. Обязательно.

      Уже чувствую, к чему все идет, спрашиваю на всякий случай:

      – Я тут еще про королеву пишу…

      Он вскидывается:

      – А что это вы про королеву пишете?

      – Ну вот… королева в спальне хлеб с вареньем ест… Мне… согласие королевы тоже спрашивать?

      – Ну, разумеется! Как же иначе, вот вы еще про фрейлину пишете…

      – И ее согласие тоже?

      – Конечно же! Вы же не хотите попасть под суд!

      Делать нечего, сию минуту отправляю прошение во дворец, сколько живу, столько не умею прошения составлять, рассыпаюсь в любезностях, вот так, вроде бы сойдет…

      И чую, что это еще не все, далеко не все…

      – Ну вот, вы сочинили… Побежали люди… какие люди? Сколько?

      – А… разве это имеет значение для стиха?

      – Для стиха нет.

      – А…

      – …ну, вы же понимаете, вам придется брать согласие этих людей, что вы во про них написали…

      До меня доходит, что так легко не отвертеться. Спохватываюсь:

      – Ну вот, я сам…

      – Вы даете согласие?

      – Даю.

      – Так пишите же. Но здесь написано – люди…

      – Гхм… моя жена.

      – А она согласна?

      – Она напишет согласие, я вам принесу.

      – И что… и все?

      – Ну… я думаю, да.

      – Нет, тут смотрите, написано – сорок семь сорок, это великоват пирог получится, надо бы еще одного человека…

      – …вас.

      – Что, простите?

      – Вас возьмем… вот мы втроем и понесем пирог. Вы же не откажетесь, верно?

      – М-мм-м… да, пожалуй, не откажусь… от пирога… ну вот дальше… вы говорите – пирог… а где согласие пирога?

      – А…

      – Вы меня поймите правильно, закон есть закон, без разрешения пирога я ничего не могу издать… потом вот вы пишете… семьдесят синичек…

      Фыркаю:

      – Мне что, согласие всех синичек спрашивать?

      – Обязательно, а вы как хотели?

      – И… и как мне из всех собрать?

      – Ну… ну, я не знаю даже, кормушку, разве что, повесьте… для синиц… и отдельно для сорок потом, ложки там всякие серебряные разложите… кстати, у них тоже не забудьте согласие спросить..

      В окно впархивает прошение, разворачиваю – приятное тепло по телу, есть-есть-есть, разрешили-разрешили-разрешили…

      Он