Полет летучей мыши. Ю Несбё

так, – начал Харри. – У меня есть старшая сестра, мать умерла несколько лет назад, сам я живу в Осло – снимаю в Тейене квартиру, едва свожу концы с концами. Долгих романов в моей жизни не было, кроме, пожалуй, одного.

      – Правда? И сейчас у тебя тоже никого нет?

      – Ну, не совсем. Так, пара женщин, с которыми я играю в какие-то глупые и бессмысленные игры. Иногда я звоню им, иногда они – мне.

      Биргитта нахмурилась.

      – Что-то не так? – спросил Харри.

      – Не знаю, как я отношусь к такого рода мужчинам. И женщинам. В этом я несколько старомодна.

      – Но теперь все это, естественно, в прошлом. – Харри поднял бокал.

      – Не сказать, чтобы мне понравились твои блестящие ответы. – Они чокнулись.

      – Что же ты прежде всего ценишь в мужчинах?

      Приняв позу мыслителя, она какое-то время молча смотрела в пустоту, прежде чем ответить.

      – Не знаю. Наверное, легче будет сказать, что мне в мужчинах не нравится.

      – Так что же? Помимо блестящих ответов.

      – Мне не нравится, когда мне устраивают проверки.

      – Тебя это сильно задевает?

      Биргитта улыбнулась:

      – Мой тебе совет, Казанова, – если хочешь очаровать женщину, дай ей понять, что она уникальна, что к ней у тебя особое отношение, не такое, как к остальным. Парням, которые цепляют девушек в барах, этого не понять. Да и развратникам вроде тебя – тоже.

      Харри рассмеялся:

      – Говоря «пара», я имел в виду «две». А «пара» я сказал потому, что это звучит немного иначе, вроде как… «три». Одну недавно бросил молодой человек, ну, по ее словам. В последний раз она благодарила меня за то, что я такой… неискусственный, а наши отношения – такие… наверное, ни к чему не обязывающие. Другая – это женщина, с которой я давно уже поддерживаю ненавязчивые отношения, и она настаивает, что поскольку начал их я, то я же обязан обеспечивать ее каким-то минимумом личной жизни, пока один из нас не найдет себе что-то взамен. Погоди – ас чего это я оправдываюсь? Я обычный парень, мухи не обижу. Думаешь, я кого-то здесь пытаюсь очаровать?

      – Конечно. Ты пытаешься очаровать меня. Пне отрицай!

      Отрицать Харри не стал.

      – Ладно. И как у меня получилось?

      Она задумчиво взяла бокал, отпила из него и ответила:

      – Нормально. Во всяком случае, сносно. А вообще, нет, отлично. Вполне.

      – Звучит как «на пять с минусом».

      – Вроде того.

      Рядом с заливом было темно и почти безлюдно. Дул свежий ветер. На лестнице Оперного театра фотограф что-то объяснял необычайно тучным новобрачным. Тем явно не нравилось то и дело переходить с места на место, да и неудивительно при их телесах. Но наконец идеальный вариант был найден, и они закончили фотосессию с улыбками, смехом и, возможно, слезами.

      Харри и Биргитта наблюдали эту картину с балюстрады.

      – Вот что значит лопаться от радости, – сказал Харри. – Или по-шведски так не говорят?

      – Почему нет? Бывает, человек так счастлив, что и