Мотылек. Анри Шарьер

предлагалось взять с собой трех высланных, подобранных полицией неделю назад. Эту троицу высадили на острове, в то время как их напарники, по их словам, отправились дальше в Венесуэлу.

      Идея мне не понравилась, но я не мог так просто отказать властям взять на борт еще трех человек. С нами обращались учтиво и вежливо, поэтому не хотелось хамить прямо с порога. Я попросил разрешения прежде всего познакомиться с теми, кого собирался брать с собой. И только после этого соглашался дать ответ. За мной прислали полицейскую машину. Я прошел в кабинет старшего офицера полиции. Это был именно тот человек, который принимал нас в полицейском участке. Сержант Вилли выполнял роль переводчика.

      – Как поживаете?

      – Спасибо, нам бы хотелось, чтобы вы оказали нам услугу.

      – С удовольствием, если смогу.

      – У нас содержатся три высланных француза. Они проникли на остров нелегально и пребывают здесь уже несколько недель. Они уверяют, что приятели высадили их на Тринидаде, а сами отправились дальше. Мы понимаем, что это трюк, цель которого – вынудить нас предоставить им другую лодку. Мы обязаны удалить их с острова, и я, к большому сожалению, буду вынужден передать их в руки представителя властей с первого французского судна, которое зайдет в наш порт.

      – Видите ли, месье, я постараюсь сделать все от меня зависящее. Но мне сначала хотелось бы с ними переговорить. Вы сами понимаете, на какой риск я иду, соглашаясь взять на борт трех человек, которых я совсем не знаю. Вы меня понимаете?

      – Разумеется. Вилли, распорядитесь доставить этих троих.

      Я хотел поговорить с ними наедине и попросил сержанта предоставить мне такую возможность.

      – Вас выслали?

      – Нет, мы каторжники.

      – Зачем вы говорили неправду?

      – Нам казалось, что будет лучше взять на себя вину за менее тяжкие преступления. Теперь мы видим, что ошиблись. Но что делать? А ты кто такой?

      – Каторжник.

      – Мы тебя не знаем.

      – Я прибыл с последним конвоем. А вы когда?

      – В тысяча девятьсот двадцать девятом году, – сказали двое.

      – А я в тысяча девятьсот двадцать седьмом, – добавил третий.

      – Послушайте! Старший офицер попросил меня взять вас с собой в лодку. А нас самих трое. Он предупредил меня также, что если я вас не возьму и среди вас нет человека, способного управлять лодкой, то он передаст вас на первое французское судно. Что вы на это скажете?

      – В наши планы не входит снова отправляться в море. Мы можем притвориться, что уходим с вами, и вы нас высадите где-нибудь в конце острова, а сами пойдете дальше.

      – Я не могу это сделать.

      – Почему?

      – Потому что к нам здесь относились слишком хорошо, и я не могу на все хорошее ответить подлостью.

      – Послушай, брат, мне кажется, тебе следует ставить на первое место каторжника, а потом ростбиф.

      – Почему?

      – Потому что ты сам