Пляжное чтение. Эмили Генри

от меня к дороге с тем пристальным, поглощающим вниманием, которое мы с Шади так долго пытались выразить словами и не смогли.

      – Конечно, любовь в жизни случается, – сказал он наконец. – Но лучше быть реалистом, чтобы ничто другое не летело тебе в лицо. А если любовь и прилетит к тебе, то она принесет вечное счастье. В жизни если тебе не причиняют боль, то ты сам причиняешь боль кому-то другому.

      – Вступать в отношения – это где-то на грани с садомазохизмом, – продолжил он. – Особенно когда вы можете получить все, что хотели бы от романтических отношений и от дружбы, не разрушая ничьи жизни.

      – Получить все? – спросила я. – И секс?

      Он выгнул бровь:

      – Тебе не нужна даже дружба, чтобы заняться сексом.

      – И что, это никогда не оборачивалось для тебя чем-то большим? Как ты можешь быть таким отстраненным?

      – Если ты реалистка, – объяснил он, – то тебе нужна стратегия. Это не превращается в нечто большее, если происходит только один раз.

      Ух, ты! «Срок хранения», который в колледже составлял четыре недели, сократился до одного раза!

      – Видишь? – сказала я. – Ты просто похотливый маньяк, Гас.

      Он искоса взглянул на меня и улыбнулся.

      – Что?

      – Ты уже второй раз сегодня называешь меня Гасом.

      Мои щеки вспыхнули. Да, обращение «Эверетт», кажется, было моим предпочтительным за эти дни.

      – Ну и что?

      – Ну же, Яна.

      Его взгляд вернулся к дороге, где два копья фар тянулись над асфальтом и ловили в свой конус проносящиеся мимо вечнозеленые деревья.

      – Я помню тебя, – сказал он, и его взгляд снова остановился на мне. Его взгляд был почти таким же твердым и тяжелым, как прежде.

      Я была благодарна темноте, когда жар ударил мне в лицо.

      – Откуда?

      – Это было не так уж давно. Всего один вечер…

      Боже. Мы ведь договорились тогда никогда не говорить об этом, не так ли? Это был единственный вечер, когда мы разговаривали вне класса. Ну, как разговаривали? Мы пересеклись на одной вечеринке студенческого братства. Тема вечера была очень расплывчатой: «Классика».

      Гас и его друг Паркер пришли в костюмах Пони-боя и Джонни и провели ночь так «мощно», что объемами их выпивки были впечатлены даже подвыпившие парни из братства. Мы с Шади пришли в образах автостопщиц Тельмы (она) и Луизы (я).

      Девушка Гаса, Тесса, уехала домой на выходные. Мы с ней жили почти в соседних студенческих комнатах и часто посещали одни и те же вечеринки. Она являлась последней по значимости причиной, по которой пересекались наши с Гасом пути, но в ту ночь оказалось все по-другому.

      Это было начало учебного года, самое начало осени. Мы с Шади тогда часто ходили на дискотеку в подвале, и всю ночь я наблюдала за Гасом, немного злясь, потому что его последний рассказ был таким хорошим. Он все еще казался мне до смешного привлекательным, и его критика в мой адрес все еще звучала слишком часто. Я устала от того, что он постоянно просил у меня ручки,