Амперсанд. Олег Чеснаков

Если бы не они, то я, быть может, и не начал писать эту книгу. Каково множество этих подземных путей таилось под городом. Казалось, что войдя в один, не указанный на карте, можно выйти в какой-то иной части города. Но все это сказки. Тоннели – это не волшебные пути, по которым ты можешь добраться туда, куда тебе надо? Нет! По крайней мере, не сейчас. Сейчас это был путь в один конец.

      Почему люди едут из шахты в шахту по поверхности, не смотря на все её опасности? Да потому что, внизу их – опасностей, еще больше. Люди уходили в тоннели и не возвращались. Такое происходило зачастую, когда человеку срочно нужно попасть в другую шахту, а медали на маршрутку нет. Приходиться идти. Редко кто доходил, а те счастливчики, что смогли никогда не расскажут вам об этом.

      В основном, все пользовались только одним тоннелем, который во всех шахтах принято называть «Земной». Не сложно догадаться, что именно он и ведет на поверхность. Туда где больше нет детских улыбок. Там теперь только кости. Детские кости, что хрустят под ногами.

      ***

      Темнота. Она окружает нас, как бы не прятались. Каждый угол комнаты, в который мы забиваемся поплакать, будет темным. Но солнечный свет постоянно пытается защитить нас от этого. От того, что там скрывается. И ведь, правда. Мы боимся не темноты. Мы боимся того, что в ней скрывается.

      И сейчас Виктор спускался по «земному» тоннелю. И казалось, будто руки душ умерших людей тянутся к нему из мертвой угольной земли. Они боятся остаться одни. Наедине с темнотой.

      Дверь в шахту. Наконец-то отдых. Наконец-то еда и живые люди. Осталось только пройти за дверь. Виктор уже просто мечтал сбросить оковы страха, хоть и не подавал виду.

      Вход в шахту казался очень маленьким. Бетонная стена была концом тоннеля, а маленькая железная, запачканная кровью и следами от пуль дверь скрывала за собой совершенно другой мир. Иной от того, что был сзади. На самом деле, странно об этом говорить, но дверь была темной. Точнее сказать, проблески света, из-под ее низа, освещали подземный путь на сколько могли, но оставляли дверь в тени. Если вы не поняли, о чем я, то задумайтесь сами. Дверь – это образ темноты. Но она скрывает не смерть, боль и страдания. А жизнь. С одной стороны, хочется верить, что тьма скрывает лучшее и большее, чем мы можем увидеть.

      Виктор постучал. Со стороны светлого мира послышались шаги. Захрипел затвор. Маленькое окошко открылось и ослепило светом. Даже Юля прищурилась и заскулила ненадолго.

      – О, бродячий пес пожаловал? – Усмехнулся грубый голос. Виктор кивнул, прикрыв лицо рукой, чтобы не щуриться. – Номер! – Пес поднял рукав и показал старую, уже слегка позеленевшую от времени татуировку «№278». Окошко закрылось. Замки на двери начали открываться.

      Не много пригнувшись, бродячий под номером «278» вошел на шахту имени Кирова.

      Глава I Часть II Поиски лучшего

      – Это мертвый мир. Обреченный

      мир.