Амперсанд. Олег Чеснаков

хуже, размазав все по лицу, но маленькая девочка их все равно заметила:

      – Дедушка, ты что, плакал? – Спросила очень грустно она, на что старик попытался выдавить улыбку. Получилось у него, честно говоря, не очень. Но говорить причину своих слез он тоже не хотел. Это бы убило малышку. Нельзя было этого допустить.

      – Нет, Лерочка. Просто мужики на дозоре такой смешной анекдот рассказали, право слово, аж слезы градом лились.

      Девочка сразу повеселела, но попросить рассказать смешной анекдот просто не догадалась. А дедушка не мог поверить, что сказал такую глупость, но был рад, что Лера ничего не заметил. Это была бы трагедия. Идолы умирают один за другим.

      – А папу видел? Он мне сказал, что притащит какую-нибудь тряпку для моей куклы. Я из нее платье сделаю! – Улыбнулась малышка. Обычно она не радовалась таким мелочам, хотя в силу возраста было положено. Но сейчас ее волновало именно это. И как же нельзя кстати.

      У Ивана Петровича сжало в груди, и он схватился за нее.

      – Тебе плохо? – Озадаченно спросила девочка. Больше она не думала о своей кукле.

      – Просто… – Он тяжело вздохнул, подбирая слова. – Просто нужно присесть. Неси пока карты. – Старик все-таки смог выдавить улыбку.

      Девочка повиновалась и достала старую колоду карт из-под матраца. Комната, в которой жила семья Громовых, была небольшой по сравнению со старыми квартирами в многоэтажных домах, в которых люди жили раньше. Своеобразный парадокс: до войны люди жили над землей в таких домах, которые касались небес, а сейчас живут там, где это небо даже и не видно. Но, в нынешнее время кажется, что больше и не нужно. Наверное, так и есть. Двухъярусная кровать – на верхнем ярусе спали мать с отцом, а на нижнем дедушка. Лера спала и наверху, и снизу, как душе угодно. Еще в маленькой комнате был шкаф со всей одеждой и стол с двумя стульями. Комнату украшали плакат с изображением старого новошахтинского автовокзала, годов, эдак, шестидесятых, плюс-минус пятнадцать лет, и три свечи. Просто дворец, а не квартира-комната в шахте.

      Лера положила колоду на стол перед дедом. Иван Петрович отпустил грудь и выложил карты. Он каждый день учил её играть, и в итоге это стало её любимым занятием. Колода была казачья и состояла из 54 карт. В ней были и «двойки», и «тройки». Таким образом, Иван Петрович учил девочку арифметике. На удивление старика, она все схватывала на лету.

      Самое обидное для Леры было отсутствие одной карты «джокера». Их в колоде было две, и отец рассказывал, что отдал одну своему другу в знак признания и дружбы. Девочка любила истории папы, а дедушка просто обожал, когда она звала его «папа Лёня». Смеху тогда было на всю комнату. Иван Петрович вспоминал именно эти моменты, пока раздавал карты. Сейчас он будто смог заставить себя закончить фразу, сказанную в «Братском тоннеле»: «…Покойся с миром, Лёнечка». Он улыбнулся, на что Лера обратила внимание. Она была заметно старше своих лет, и без шуток замечала всякие мелочи.

      – Опять