Большая и грязная любовь. Анна Гаврилова

миновали просторный холл, еще более просторную гостиную, после свернули к лифту – уж не знаю для чего в трехэтажном доме такое приспособление, но тем не менее. Поднявшись на второй этаж, прошли коротким коридором и замерли у широкой двустворчатой двери. Прежде чем открыть, слуга постучал.

      А потом начался он! В смысле, армагеддец.

      Двери открылись сами. Взгляду предстала небольшая комната, выполненная в бежевых и коричневых тонах, широкий прямоугольный стол и… люди. Где-то с дюжину мужчин и одна невероятно яркая женщина – брюнетка с ну о-очень внушительным бюстом. На Глеба эти… люди внимания не обратили, дружно уставились на меня.

      В их лицах было все – от удивления до откровенной брезгливости. Особенно выразительно смотрела женщина – показалось, у нее глаза вот-вот лопнут.

      – Кристина Анатольевна? – изумленно произнес мужчина в сером невзрачном костюме. А потом расплылся в улыбке, поднялся. – Добро пожаловать!

      М-да… и откуда этот холодок по спине?

      – Арсений Игнатьевич, – пробасило мое начальство. – Губы закатал.

      Мужчина картинно поднял руки – мол, сдаюсь-сдаюсь. Тут же окликнул дворецкого:

      – Еще одно кресло принеси!

      Лишних мест за этим столом и впрямь не было, а единственное пустующее кресло предназначалось, разумеется, Глебу. Я никак не ожидала, что шеф уступит, однако… Интуиция впала в шок, сидевшие за столом тоже. А зеленоглазый стоял рядом со мной и спокойно дожидался возвращения слуги.

      – Эк тебя пробрало, – пробормотала женщина.

      Глеб не среагировал.

      Те несколько минут, в течение которых несли дополнительное кресло, показались мне вечностью. И только когда зеленоглазый сел рядом, я разрешила себе вздохнуть и оглядеться как следует.

      Эта компания показалась бы странной любому – уж слишком разношерстная.

      Во-первых, женщина – отнести брюнетку к разряду кукол было невозможно, слишком явная печать ума на лице. Во-вторых, сами мужчины… с ними куда сложней. Трое, включая Глеба, холеные, чуточку надменные, в деловых костюмах высшей пробы. Еще трое тоже в костюмах, и при том, что одежка явно проще, держатся куда уверенней. Двое в джинсах, еще один на рэпера похож, даже цепь с чем-то бижутерным на шее болтается. Ну и последний… последний вообще как бомж, благо что не пахнет. Единственное, что приятно, – очень на людей похожи.

      – Зато теперь ясно, почему он опоздал… – нарушил тишину «рэпер». Он был серьезен, как министр финансов в кризис.

      Губы «бомжа» растянулись в похабной улыбочке. Еще один, из тех, что, как Глеб, тоже разулыбался.

      – Нет, – сказал шеф ровно. – Не угадал.

      – То есть ты не… – начал было «бомж», но Глеб Игоревич поднял руку, заставляя замолчать.

      – Нет, – повторил он. – Мы карандаш для губ покупали.

      «Рэпер» демонстративно отдернул рукав, взглянул на наручные часы (и это при том, что перед ним айфон лежал). Сказал тоном, от которого кровь ледяной корочкой покрылась:

      – Целый час? Боюсь даже предположить, что вы с этим карандашом делали.

      Он