Настоящая зима. Ника Родникова

что можешь вернуть плед Лехе Савельеву на Дворцовую. Ну, при случае.

      – Спасибо! – Гордееву явно заклинило, и ничего другого она пока сказать не могла.

      На землю продолжал падать снег.

      – Это Ваш друг? – зачем-то спросила Анька.

      –Да, не, на светофоре рядом стояли, познакомились, – хмыкнул байкер. -Попросил тебе плед закинуть.

      Добрый снеговик еще раз улыбнулся, его мотоцикл взревел и покатил в сторону Невского.

      Анька завернулась в плед и почувствовала себя сказочно счастливой.

      Возвращаться в ресторан за пальто совсем не хотелось. Ей казалось, что если она сейчас уйдет с улицы обратно, то навсегда потеряет дорогу в волшебную реальность, в которой нечаянно очутилась. Так и стояла золушка в зеленом бархатном платье, думая о Евгении Ежове, добром безымянном байкере и Лехе с Дворцовой площади. Надо будет обязательно вернуть ему плед, а то с Савельевым она еще не познакомилась. А он ей уже представлялся добрым сказочным принцем.

      Сзади послышался глухой монотонный стук, довольно громкий. Аня резко обернулась и увидела двух ворон, подскакивающих у замерзшей лужи. Одна птица вроде была поумнее – она просто прыгала и хлопала крыльями, а вот второй балбес (почему-то Анька сразу решила, что это особь мужского пола) -так вот, этот дурень методично и настырно долбил своим крепким клювом лед. В лужу вмерз серебристо-синий фантик от творожного сырка, фольга поблескивала в свете фонаря и будоражила разум вороны. Лужа интриговала, никто не знал, есть ли там что-то внутри бумажки или нет, имеет ли смысл вот так долбить головой лед.

      «Интересно, у ворон бывает сотрясение мозга?» – почему-то подумала Гордеева, наблюдая за амплитудой и силой ударов. Балбес продолжал отчаянно стучать клювом в замерзшую лужу, теряя адекватность. Лужа не собиралась отдавать ему блестяшку, вода промерзла до самого асфальта. У вороны не было никаких шансов отковырнуть себе хоть маленький кусочек серебристо-синей фольги, не говоря уже про сырок, от которого, возможно, не осталось ни крошки.

      Наконец, вторая ворона, которая поумнее, все же уговорила дурня с крепким клювом бросить это бессмысленное занятие и перестать сотрясать себе мозг.

      Крикливая парочка пернатых еще продолжала что-то между собой выяснять, но от лужи с фантиком они поскакали куда-то дальше по улице. Мало ли, может, в другом месте лед будет не такой крепкий. Там, в других лужах, ворон наверняка ждут новые интересные находки.

      Анька усмехнулась. Внезапно Гордеева поняла, что она сама, как та дурная ворона, уже два года совершенно бессмысленно и безрезультатно долбится головой в непробиваемую промерзшую до дна реальность – речь шла о ее работе в «Золотом гусе». Никаких блестяшек добыть не получается, никаких перспектив, только головная боль и разочарование.

      Настроение резко испортилось, когда она вспомнила банк и козла Г-ова. На этом снежная сказка Анны кончилась, пришлось возвращаться в суровую реальность.

      Гордеева повернулась в сторону ресторана. В стеклянных дверях стоял малость протрезвевший