Постпозиция. Е. Парад

в игру «я о тебе ничего не знаю».

      – Сон, значит…

      Тут только я стал понимать, что происходит. Во мне начало расти удивление. И как раньше я не задумался, что это ни капельки не похоже на реальность? Ибо последнее, что я помню – я лег спать дома! Откуда ж мне взяться в лесу?

      – Получается, ты мне снишься! Это мой сон! – крикнул я, остановившись.

      София тоже остановилась и повернулась ко мне.

      – Издеваешься?

      – Нет! Я помню, как ложился дома спать! Интересно – я слышал, что такое возможно.

      – Так. Я все еще не понимаю, зачем все это. И уж точно не понимаю этого притворства, зная, что ты плод моего воображения, моего собственного подсознания.

      – Скорее наоборот, раз уж это я сплю, и это мой сон.

      София вздохнула, запрокинула голову, лица я ее не видел, но похоже, как будто закатила глаза.

      – Итак, мое подсознание заявляет мне, что подсознание на самом деле это я. Как бы это ни звучало. Как это возможно, если ты придуманный персонаж?

      – Нет. Это вот мое подсознание заявляет мне, что оно придумало меня, а если оно находится в моей голове, значит, оно придумало и само себя. Я начинаю путаться. Кто кого в итоге придумал первый?

      – Я реальный человек, – раздражаясь, прорычала София. – Я создала поляну с домом, я создала озеро. Ты, если это ты все придумал, должен знать, что происходит на озере. Знаешь?

      Она сделала шаг ко мне. Теперь я видел ее сердитое, но все такое же миловидное лицо.

      – Нет.

      – А я знаю, потому что это я придумала. И могу придумать что-нибудь еще. Например, смотри!

      София повела рукой, и из-за деревьев к нам на тропинку вышел белый олененок. Он повертел головой, посмотрел на нас, а затем подошел совсем близко, так что можно было его потрогать. Что София и сделала – погладила его шерстку, кинув на меня многозначительный взгляд.

      Вдруг она резко еще раз взмахнула рукой, олененок обернулся стайкой черных маленьких птиц, гаркая и хлопая крыльями, взметнувшихся к небу мимо наших голов, изрядно испугав меня своей внезапностью. Лес и София подернулись рябью.

      – Видишь! Так что хватит. А то и тебя во что-нибудь превращу.

      – Попробуй!

      Я вдруг разозлился на самого себя за то, что сам же себе выдумал такую скверную знакомую.

      София взмахнула рукой, но ничего не произошло.

      – Ладно, – топнув ногой, сказал она, – я все еще плохо умею контролировать подсознание во снах.

      – Ага. Оправдания. Давай сойдемся на том, что либо у меня, ну, или у тебя раздвоение личности. Тогда мы оба нереальны. Либо же мы оба реальны и каким-то образом оказались в одном сне. Как тебе? Мир?

      – Хорошо, – после краткого раздумья сказала София уже добрее. – Лучше мир, пока не разберемся. Или пока я не разберусь.

      Я кивнул.

      София повернулась ко мне спиной и пошла дальше по тропинке.

      – Э, нет. Раз уж мы условились на мир, перестань не обращать на меня внимания, как на досадное обстоятельство.

      Она замедлила шаг, и дальше мы пошли рядом, насколько позволяла тропинка.

      Чаща