Басурманин. Крылья каарганов. Милена Миллинткевич

Ох, беда-беда! – покачал головой Гридя.

      Ледяная роса покрыла его чело. Он поднял взор. С неба упали две крупные капли.

      – Боги вышние и те слёзы роняют, – смахнув дождинки, он попытался разглядеть в густой листве Владелину.

      – Держись крепше, княжна! Я мигом тебя достану!

      Владелина что-то прокричала в ответ, но мощным порывом ветра слова её унесло к холму.

      – Надобно князю дать знать! Скачи в терем, – велел наставник хилому. – Как есть, всё сказывай ему. Да передай, княжича на заимку к Агафье свезу. Окромя неё токмо Зоремиру под силу с хворью сей справиться. Да вот где его сыскать, ведуна этого?

      Гридя склонился к груди княжича. Приложил ухо. Вслушиваясь в каждый шорох, он отчаянно желал услышать жизнь в маленьком теле.

      – Худо! Ой, худо! Будто корневища эти, княжич наш. Лежит, недвижим.

      Лицо наставника помрачнело. Он медленно поднялся. Увидев рядом хилого, прикрикнул:

      – Ну! Почто стоишь?

      Хилый вскочил на коня. Хлестнул его плетью. Гнедой взвился на дыбы, едва не уронив всадника. Заржал! Тряхнул гривой и помчался по лугу к стенам города.

      Ветер обрывал зелёную листву и сыпал на голову. Гридя склонился к корневищу, бережно поднял на руки княжича и посмотрел на тощего.

      – Скачи во весь дух к Агафье. А я Владелину вызволю и следом буду.

      Передав Владислава ратнику, Гридя проводил их взглядом и пошёл к дереву. С тоской бросив взор на корневища, где ещё недавно лежал княжич, он поднял голову – Владелина вжималась в ветку, обхватив её руками. Осмотревшись и заприметив зарубину, наставник принялся отстёгивать меч.

      Новый порыв ветра зашумел листвой над головой. Гридя услыхал оглушительный треск веток и девичий крик. У него похолодело нутро. Зажмурившись, страшась неизбежного, Гридя в тот миг желал сразиться с десятком врагов, только не испытывать вновь страх, ещё бродивший внутри. Собравшись с духом и открыв глаза, он застыл от ужаса. Владелина упала на ту самую злосчастную ветку, с которой свалился её брат.

      Поборов страх, шатаясь, словно травинка на ветру, наставник приблизился и опустился возле Владелины на колени. Острый как лезвие скол вошёл в живот. Выхватив из-за пояса кинжал и обрубив ветку, Гридя перевернул девочку на спину. Она простонала и затихла. На губах показалась алая пена.

      – Княжна! Открой очи ясные! Княжна!

      Дрожащая рука наставника коснулась растрёпанных волос.

      – Влада! – в отчаянии позвал он.

      Но девочка не шелохнулась!

      Вскочив на ноги, Гридя закричал, будто раненый зверь:

      – Боги вышние! Молю! Спасите княжну! Самоё себя отдам, только верните её на русь3!

      ***

      Леса и окрестные луга сменили изумрудные ковры и сарафаны на рубиновые душегрейки и золотые кокошники. К приближающимся холодам крепостная стена, башни и ворота, княжеские палаты, да и весь город после былого

3

Русь – в старину так называли свет, мир, светлое место, место силы. «Вернуть на русь» в данном случае – вернуть к жизни, в этот мир, вернуть к свету.