Кордон. Михаил Олегович Рагимов

сместил рыжую на первое место.

      Интересно, какой будет четвертая?..

      Она оказалась с очень темной кожей и копной косичек, торчащих во все стороны. Мулатка?! И здесь?! Тоже стройная, очень фигуристая…

      – Стефи, – лукаво улыбнулась она ошалевшему Лукасу. Зубы показались нереально белоснежными на фоне почти черных губ. Интересно, как будет выглядеть член в их обрамлении?..

      Четвертая так же быстро покинула комнату, оставив Изморозь в совершенно расстроенных чувствах, прислушивающимся к стуку множества молоточков в висках и тяжелому стуку в груди…

      – Так какую тебе хочется сильнее, мой дорогой друг? – Русалка бесшумно оказалась напротив Лукаса. Точно, волшебство!

      – Даже не знаю, – признался Изморозь. – Наверное, тебя. Но ты-то явно стоишь дороже.

      – Намного, – кивнула Русалка. Ситуация ее явно развлекала, – но если не я, то кто?

      – Если Стефи, то это будет дороже?

      – С чего бы цене меняться? У нас твердая такса, согласованная в магистрате, и у господина Фуррета.

      – Ну она же… – Лукас не смог подобрать нужных слов, поэтому лишь неопределенно помахал.

      – У нее не поперек, – хихикнула Русалка, прикрыв рот непонятно откуда взявшимся веером. Над тканью блеснули смеющиеся глаза. – Жди, сейчас девушка придет. Ей захватить пива или вина?

      – Лучше просто воды, если это не запрещено магистратом и господином Фурретом.

      – Нет, магистрат только за. Алкоголь толкает на всякие глупости.

      Русалка вдруг подмигнула:

      – Просто воды?.. Ты мне нравишься все больше и больше, дорогой гость!

      Стефи не заставила себя долго ждать. Дверь она толкнула задом – руки заняты подносом с двумя кувшинами.

      – Один с пивом, один с водой. Хозяйка сказала, что ты отказался от вина. Обычно мужчины пьют вино, когда трахаются.

      Девушка поставила поднос на крохотный столик возле дивана, закрыла дверь на щеколду – та клацнула, будто взведенный затвор цагры [тяжелый боевой арбалет]. Шагнула поближе к Лукасу, который так и сидел на диване. Закружилась по комнате, в неком подобии танца.

      Изморозь встал, подшагнул к ней. Крепко схватил за тугой зад, сминая ткань:

      – Раздевайся, девочка. Пока не сорвал. Будет жалко, оно красивое.

      – А я красивая? – очень серьезно спросила Стефи, стягивая платье через голову. На шлюхе остался только невесомый поясок из дюжины ниток разноцветного бисера на бедрах. Да еще две зеркально-одинаковые татуировки, спускающиеся от ключиц к грудям. Непонятный орнамент, весь изломанный четкими жесткими линиями, совершенно не идущими к прочей ее округлой женственности.

      Стефи взвесила груди на ладонях, показала мужчине язык

      – Да, ты очень красивая…

      Лукас начал стягивать с себя одежду, путаясь в штанинах и рукавах. Чуть не упал.

      Стефи наблюдала с многообещающей улыбкой. Какие же у нее глаза…

      Наконец Изморозь справился с гардеробом, встал совершенно голым перед девушкой. Стефи внимательно посмотрела