Про Чёрное море. Белую Одессу. И немножко про кино. Николай Свительский

в идеальном состоянии. Американцы поработали на совесть.

      – Ты специально сделал его матовым? Очень подходит этот цвет, сам придумал?

      – Конечно, так он кажется живым.

      – И не только тебе. Я, когда увидел, было ощущение, что он вот-вот заговорит. А как ты его назвал, для себя конечно?

      – Просто «Сэм», ведь он рождён у дядюшки «Сэма», за океаном. К нам попал по Ленд-Лизу. Воевал! Было пробито пулями стекло со стороны водителя.

      Рассказывая, Марк добавлял газу и звук мотора напоминал урчание породистой овчарки, довольной вниманием хозяина.

      – Хороший звук, – сказал я.

      – Для меня этот звук, как музыка Шопена, а запах бензина приятнее всех Шанелей.

      – Скажи, а почему фотографом? Это что, твоя профессия?

      Он ответил не сразу:

      – Ты не первый, кто у меня спрашивает об этом. Как тебе сказать, чтобы душе был покой; да, профессия. Я тоже ни от кого не завишу. Только от своей фотокамеры и моего воображения, пока они меня не подвели. Конечно, мечтаю о другом, как и все, наверное, хочу увидеть мир. Только моя мечта пока неосуществима, сам понимаешь.

      Каждый раз, открывая что-то новое в Марке, я всё больше и больше проникался уважением к нему и желанием быть рядом.

      – А как ты решаешь проблемы с ГАИ, у них ведь драконовские требования к «личным инициативам» наших умельцев, даже покраска должна соответствовать строго стандарту: серая, как асфальт или зелёная, как болотная лягушка.

      – А очень просто, я дружу с начальником ГАИ.

      Увидев недоверие в моих глазах, пояснил:

      – У него трофейный «Мерседес – Бенц» и поддерживать машину доверяет только мне. Этот «Мерседес-Бенц» возил какого-то шишку из окружения Геринга. Он его в сорок пятом из Берлина привёз, с личного разрешения маршала Конева. Наш майор-милиционер был фронтовым разведчиком.

      За разговорами не заметили, как въехали на мост, соединяющий песчаную косу, которая разделяет лиман от моря. Меня поразила отливающая золотом лента вдоль моря и само море. Оно было действительно чёрным! Но самое замечательное – это полоска суши между Днестровским лиманом и морем.

      – Что может быть прекраснее? С одной стороны чистейшее море и бесконечный пляж из песка, а с другой лиман с пресной водой, – восторженно прокричал Марк, притормаживая, чтобы заглушить звук мотора. Мы подъехали к строению, похожему на спасательную вышку, возле которого сидела необычная компания.

      – Хэлоу, «Американец»! Мы тебя заждались! Присоединяйся!

      – Хотя это просто село, под Одессой, – пояснил Марк, ответив на приветствие бородача, вытаскивая из Виллиса какие-то палки и большой свёрток в брезентовом мешке, – но существует байка, что именно здесь вышла из моря царевна Несмеяна, и берег превратился в мягкий песок, на котором она отдыхала после морских путешествий.

      – А как здесь с едой? Есть кафе или столовая?

      – А зачем столовая? Есть рыба и вино, кстати, очень неплохое. Всё это нам доставляет Валькерия, дочка местного