Скелет дракона. Михаил Александрович Соколовский

Почему гол натурщик, – я понимаю. Но почему был раздет художник? Это вы обучили их такому методу, мастер Андреа?

      Верроккьо. Я? Нет! Почему Леонардо был голый? Может, жарко ему стало, откуда я знаю?

      Смех.

      Джироламо. Нет! Он разделся именно для того, чтобы возбудить юного Якопо! А зачем?

      Сандро. Чтобы написать… Ведь этого ещё не было в живописи!

      Джироламо. Вот! Именно через вот эту жажду нового, не освящённого веками, не подкреплённого традицией, шокирующего и будоражащего приуготовляет дьявол пути антихристу! Вам лишь бы удивить, пощекотать нервы, перевернуть души! А разве можно переворачивать души? Духовная содомия во сто крат опаснее телесной!

      Гул в зале.

      Настаджио (Пьеро). А я ему говорю: дурачок, надо думать о том, чтобы имя твоё было всем известно, репутация, уважение – вот что важно! Пусть во Флоренции, пусть в Генуе, хоть в самой Португалии, везде! Каждая собака пусть знает имя Веспуччи!

      Пьеро в раздражении поворачивается к Настаджио. Тем временем Верроккьо возвращается в зал, а Судья медленно собирает бумаги и поднимается.

      Пьеро. Сер Настаджио. Дай послушать… Это всё-таки мой сын.

      Настаджио. Байстрюк, Пьеро. Чего ждать от байстрюка? Да не волнуйся ты! Не забыл я твою просьбу, замолвил словечко. Наша Симонетта благополучно разрешилась от бремени, синьор Джулиано похоронен.

      Пьеро. Так где же Медичи?

      Настаджио. Лоренцо – Великолепный! Любит эффектные появления.

      Судья. Итак, раз прямых свидетельств нет, значит, и содомитами никого здесь назвать нельзя.

      Джироламо. А Якопо? Все же знают, что он!..

      Судья. Кто – все, фра Джироламо?

      Джироламо (показывает на Леонардо, Пьетро и Сандро). Они! И пусть они скажут! Зачем они его раздели? Сами разделись? Зачем глядели на его восставший мэлос?

      Судья. Мастер Пьетро?

      Пьетро (шмыгнув носом). Не знаю… Я девушек люблю, эччеленца…

      Судья. А вы, мастер Сандро?

      Сандро (пожимает плечами). Я тоже… Не могу понять… как такое… Бес попутал…

      Джироламо. Вот! Бес! Вас ещё можно спасти, синьор Боттичелли!

      Судья. Мастер Леонардо?

      Леонардо молчит, смотрит на судью.

      Судья. Мастер Леонардо, я слушаю.

      Леонардо стоит, бесстрастно глядя на судью, скрестив на груди руки.

      Судья. Нам нужно знать только одно: имеете ли вы склонность к содомскому греху, или же вас, как всех добрых христиан, влечёт к женщинам?

      Леонардо молчит.

      Джироламо (раздирает на себе одежды). Какого ещё свидетельства вам нужно? Это молчание красноречивей любого ответа! Я требую!..

      Лоренцо. Ну, хватит!

      Все оборачиваются на голос. Из толпы зрителей, откинув капюшон, который до этого скрывал лицо, выходит Лоренцо Великолепный. Пьеро вздыхает с облегчением.

      Настаджио (Пьеро). Что я говорил?

      Лоренцо выходит на середину.

      Лоренцо. Сандро. Ты всегда был