Прокурорские рассказы. Валерий Николаевич Ковалев

вести в прокуратуре кодификацию*, выступать с лекциями и беседами в трудовых коллективах, выезжать на места происшествия, а также расследовать уголовные дела, приобретая следственные навыки.

             В контрразведке, где я служил раньше, на этот счет было намного спокойнее.

             Без шума и пыли  вербуешь агентов, встречаешься с ними на явочных квартирах, отрабатываешь полученные сигналы. Ну и еще ходишь  с крейсерами,которые обслуживаешь, в автономки в Северную Атлантику, где сам себе хозяин.

             Зайдя в канцелярию, в другом конце коридора, я получаю у начальника особой части (тоже женщины,  но пожилой и сварливой)) надзорное производство  по делу* и спускаюсь к себе.

             Там сую его в кожаную папку, одеваю пальто и, закрыв кабинет, выхожу через черный ход во двор прокуратуры.

             На его мокром асфальте перед двумя гаражными боксами, стоит только что вымытая  прокурорская «двадцатьчетверка». Рядом с ней  курчавый  водитель моих лет, по имени Иван,  насвистывая, протирает  лобовое стекло  фланелью.

             Я объясняю ему, что и  как,  после чего мы садимся в автомобиль, и тот выруливает на улицу.

             По дороге достаю из папки надзорное, бегло читаю  и хмыкаю. Оно по грабежу, обвиняемый особо опасный рецидивист, с полгода как освободившийся.

             Хмырь еще тот.  Видел, когда  его привозили  к Виктору Петровичу  для получения санкции на арест.

             Из материалов "надзорного" следовало, что после Рождества, бурно его отпраздновав, вечером, на  окраине Горска, бандит  ограбил двух семиклассниц, возвращавшихся домой после второй смены из школы. У одной, угрожая бритвой,   отобрал золотые сережки, а со второй снял шубку.

             Во время допроса задержанный  заявил,  что всех «махал» и отказался отвечать на поставленные вопросы, а потом лихо отбил чечетку.

      – Ну, ты прямо артист, –  сказал тогда  прокурор. – Будешь у меня плясать    на лесоповале.

      – А ведь он точно Артист, – улыбнулся  ведущий это дело,   начальник следственного отделения ГОВД майор Бондарь. (Удивительно интеллигентный и мягкий человек).  – У него  такое погоняло*.

      – Так я и говорю, – хмыкнул шеф, вслед за чем размашисто подписал постановление об избрании меры пресечение в виде содержания доставленного под стражей и, хукнув на нее, пришлепнул  гербовой печатью.

             Через десять минут, миновав центр города, а потом автовокзал, мы останавливаемся у здания ГОВД. Оно  типовое, в три этажа, на стоянке служебные автомобили, а у входа витрина «Их розыскивает милиция»

             Выхожу из машины, Иван разворачивается и уезжает, а я поднимаюсь на высокое крыльцо, захожу внутрь и  интересуюсь у дежурного по городу за стеклом,  где мне найти Савицкого.

             Того в ГОВД глубоко уважают, поскольку он в системе более тридцати лет и весьма авторитетная личность. По виду  вылитый Карл Маркс,   голос – иерихонская труба* и гроза всех следователей с дознавателями.  При всем этом добрейшей души человек, с глубоким чувством