Живой замок. Через тернии. Евгений Живенков

получив свободу, предались ей сполна, – продолжил Торлаг. – Они постепенно чувствовали собственную власть и набирали все большую силу. Ощущая предрасположенность к чему-то одному, они развивали свои умения, изощренно переплетая их с миром людей. Попав в небольшое поселение, которое оказалось на его пути, Ланнус не спешил его покидать. Он, закатив глаза так, что остались видны лишь одни белки, погрузился в глубины своего естества. Преобразившись в сотни грязных и порочных мыслей, он разлетелся над поселением, проникая в головы каждого его жителя. Не прошло и часа, как дома горели, а люди убивали друг друга, и ничего не могло их спасти или же образумить. Ланнус стал первым, кто прибег к своим силам ради удовольствия, но далеко не последним.

      Последующие несколько сотен лет остались в истории как большое кровавое пятно, в котором смешались боль, страдания и хаос. Восемь из шестнадцати богов предались злобе внутри себя и уничтожали мир людей, разрывая его на части. Идеал первозданности был очернен ими настолько, что до сих пор любая попытка его вернуть кажется невозможной. Простое представление и то дается с трудом. Кера плодила болезни, которые забирали жизни тысячей, выкашивая огромные города, тем самым пополняя армию Кадавра. Облаченный в рунические перчатки до локтей, он шествовал вслед за ней. От одного мертвого города к другому, где из могильных ям он поднимал вспять сваленные туда трупы.

      Лилит погружала свои темно-зеленные волосы в горные ручьи, наполняя леденящую воду ядом. Зверье, лишь сделав мелкий глоток, падало в муках и испытывало боль до самого последнего издыхания. Длинными, заостренными ногтями она оцарапывала деревья, что тут же начинали ссыхаться, а плоды на их ветвях гнить. Один из самых изощренных – Олеандр, окутывая ложью, заставлял целые народы подниматься и идти на войну. Он стравливал самые мощные королевства между собой, перевоплощаясь то в военачальников, то в простых бунтарей с улиц, чем заводил людей. Иногда примерял корону и порою даже стоял нищим среди толпы, которая внимала речам очередного зазывающего их воителя, оценивая и наслаждаясь своими трудами со стороны. После смотрел, как десятитысячные армии уничтожают друг друга на полях и равнинах, где ранее мирно возделывали землю…

      Торлаг старался вложить в каждое свое слово как можно больше чувств. Передать и остальным то, что долгие годы не покидало его головы и нередко заставляло погружаться в раздумья. После девушек он перестал следить за подходящими к его хижине людьми и считать их количество. Слушателей становилось все больше, и в плотных рядах, окружающих его открытую мастерскую с трех сторон, он замечал не только детей, но и взрослых. Самые юные из присутствующих внимали ему, затаив дыхание, боясь даже пошевелиться. Внимательно слушали и те, кто разменял третий и четвертый десяток, ведь даже они, несмотря на свой возраст, слышали эту историю не более нескольких раз за всю свою жизнь.

      – Трое из восьми объятых злобой богов проявили себя намного позже. Они будто выжидали, будто