Надуйте наши души. Swell Our Souls. Ирина Ногина

модели. Все эти безделушки, не стоящие больше минуты внимания, Илайя с благодарностью принимала от матери – они действительно забавляли её, в них она находила что-то общее с тем, что любила, словно это была фотография свободы – места и времени, где можно было ни о чём не помнить, ни за что не отвечать, ни перед кем не отчитываться и ни к кому не прислушиваться.

      – Бааа! Живая дочь живой легенды! Нечасто балует нас своим обществом. Вот это везение!

      От неожиданности Илайя проглотила кусок мороженого прежде, чем он растаял, и обернулась на виновницу этой неприятности. Это была смутно знакомая Илайе долговязая, очень худая женщина с живым ироническим взглядом и пепельно-русыми суховатыми волосами, в причудливом пёстром берете и клетчатой рубашке до колен, надетой поверх рваных леггинсов и перепоясанной ремнём.

      – Ух ты, Илайя! – буквально в это же мгновение рядом появилась Ольга, смерила дочь оценивающим взглядом, удовлетворённо сверкнула глазами и потянула её за плечо. – Пойдём со мной.

      Они вышли на террасу, где оказалось довольно людно. С неприятным холодком Илайя заметила, что Ольга направляется к кружку, образованному Шкодным Жоржем, Анатолием Красуцким, близким другом и партнёром Ольги, и итальянским импресарио синьором Помбо – баснословным богачом и спонсором многих проектов Ольги. Одновременно к компании присоединились Витас Блябов, а также супруга импресарио – синьора Роза в пышном атласном платье, с двадцатисантиметровым начёсом на голове, иссиня чёрными глазами и бордовым ртом. Она никогда не вступала в беседы, но зато обильно и ослепительно улыбалась. Глядя на неё, можно было ожидать, что если бы она однажды всё же открыла рот, то из него вырвалась бы, как минимум, ария Царицы Ночи.

      – Это она! Теперь всё ясно! Вот эта таинственная девушка, которую Ольга сняла в буктрейлере! – запрокинув голову, словно разоблачая Фантомаса, вскричал импресарио.

      – Нет, – сказал Анатолий.

      – Нет, – Ольга покачала головой.

      Рядом с Илайей вновь возникла ироничная женщина в берете. Илайя заметила её ухмылку в ответ на возглас импресарио.

      – Вы интригуете меня, чёртовы интриганы! – возопил импресарио с лёгким акцентом, бесцеремонно ткнув пальцем в Анатолия лишь потому, что не мог позволить себе сделать этого в отношении Ольги, хотя его слова адресовались, безусловно, ей.

      – Ольга такая! – поддакнул Анатолий, глядя на Ольгу с почтительной иронией. – Следует убеждению, что искушённого зрителя очаровывают люди, разочаровывающие их прогнозы.

      – Не воспринимай эту болтовню всерьёз, – шепнула Илайе женщина в берете. – Вижу, тебе тут не по себе.

      Здесь, на свету, в её облике стали заметны черты скрупулёзной небрежности: тщательно взлохмаченные волосы, искусно подплывший макияж, ненавязчиво смазанная, словно после страстного поцелуя, помада. Если бы Илайя была