Леди-бесприданница. Дженис Престон

каменных ступеней под портиком с массивными колоннами. В новом крыле, пристроенном под прямым углом к зданию, окна были больше, а с одной стороны французскими – раздвижными; отсюда можно было выйти на просторную террасу с красивыми клумбами перед ней.

      Флора еще раз оглядела массивные стены крепости. Они могли бы выдержать и нападение, и осаду, хорошо, что вражда кланов осталась в прошлом.

      Лахлан следил за ней с любопытством.

      – Вы никогда не были здесь?

      – Нет. Я же говорила, что Маккриффы и Лохморы – давние враги, хотя и предпринимали попытки примириться. Я удивлена, что отец вообще согласился сюда приехать, Маккриффы обладают хорошей памятью и не любят отступать от принципов.

      – Я запомню ваши слова, Флора, – произнес Лахлан с улыбкой, и глаза его сверкнули.

      Улыбка заставила Флору забыть о прошлом и вернуться к насущным проблемам: муж, который надеется с ее помощью войти в светское общество; огромный замок, требующий больших вложений и сил для поддержания порядка; кроме того, соседям и работникам Лохмора может не понравиться, что хозяйкой здесь стала урожденная Маккрифф.

      – Прислугу тоже набирали из клана Лохморов?

      – Несколько человек местные, работают здесь давно, а некоторых я привез из Глазго.

      – Из Глазго? Но… они ведь ничего не знают о жизни в Нагорье. И о службе в замке.

      Лахлан помрачнел.

      – Все они родились в этих местах, но принадлежат к разным кланам. Они или их родители были вынуждены переехать в город, когда их выгнали с земли. Возможно, они ничего не знают о жизни в замке, но знают, что такое труд и как зарабатывать на жизнь. Рабочие места возвращают людям чувство собственного достоинства. – Лахлан помолчал и нахмурил брови. – Мы говорили о том, что я должен развивать производство виски, как раз для таких людей, которые сами зарабатывают себе на пропитание. После потери урожая картофеля в Нагорье тоже придут голод и болезни.

      Флора внимательно слушала, но не совсем понимала мужа. Откровенно говоря, она не представляла, что происходит в Шотландии за пределами тех мест, где она выросла. Отец был уверен, что женщины не должны интересоваться политикой и делами. Ей было известно – лишь в общих чертах – об ухудшении финансового положения семьи и нескольких других семей, которые решились уехать. Ей повезло. Она никогда не зарабатывала на жизнь и не голодала.

      – Я жду от вас уважительного отношения к работникам.

      – Я всегда хорошо относилась к прислуге. И не вижу причины, по которой должна измениться, – с легкой обидой произнесла она.

      Флора коснулась украшения; всякий раз, когда она это делала, в ее душе наступал покой. Она вспомнила день, когда пробралась в башню, и то, как солнце внезапно вышло из-за туч, осветив все вокруг и серебряную брошь, блеснувшую в его лучах.

      Она внимательно посмотрела на Лахлана. На нем дорогая одежда, золотые часы на цепочке. Перстень-печатка на правой руке. Его уверенность в себе очевидна. Должно быть, он сказочно богат, раз мог позволить себе купить Лохмор.

      Его