Медные пятаки правды. Евгений Мосягин

специальностям: кто пошел в маляры, кто в штукатуры, образовалась бригада кровельщиков, некоторые избрали себе плотницкое ремесло, а один солдат стал даже кузнецом. Принудительный труд не может давать хороших результатов, тем более он не может приносить удовлетворение исполнителю даже и в тех случаях, когда результат труда заслуживает высокую оценку. Один только солдат в моем взводе был исключением в этом смысле, это Рустам Шингельбаев, молчаливый низкорослый житель Узбекистана. Он был маляром и все, что ему приходилось делать, он доводил до хорошего качества. Все эти шпаклевки, грунтовки, затирки, покраски он выполнял со спокойным и упорным прилежанием. Приносило ли ему удовлетворение его усердие, сказать трудно, потому что его лицо никогда ничего не выражало и он постоянно молчал. Штатский прораб, постоянно пребывающий в небольшом подпитии, был очень доволен работой Шингельбаева и говорил примерно так: «Этот потомок Чингисхана будет хорошим мастером. Учитесь у него, парни. В жизни пригодится».

      Я был согласен с прорабом и тешил себя надеждой на то, что может быть пойдет солдатам на пользу их недобровольная работная служба в стройбате. Хотелось бы так думать. Сколько всем еще служить, никто не знает. У меня шел третий год службы, у солдат-литовцев немного поменьше, их брали в армию, когда освобождали Прибалтику.

      Федя Исаченко мировой парень. Я остался на жительство на своем старом месте на территории теперь уже не моего взвода. Хозяйственный взвод в батальоне пребывал еще в начальной стадии своего существования, и мне пришлось формировать это, с позволения сказать, подразделение. Взвод получился немногочисленным: он включил в свой состав портных, сапожников, работников пищеблока, писарей, шоферов, – всего шестнадцать душ. Это были самые недисциплинированные и амбициозные товарищи. Я со всеми познакомился, сообщил им, что они теперь являются личным составом хозяйственного взвода и что я их командир. Я честно сказал им, что совершенно не знаю, как ими командовать.

      – Работайте, как и работали прежде, – заявил им я. – И помните, что за ваши хорошие дела и успехи начальство будет хвалить вас, а за всяческие безобразия и нарушения порядка, которые вы обязательно будете учинять, начальство будет спрашивать с меня.

      Следует сказать, что хозяйственный взвод особых хлопот мне не доставлял.

      Что же касается задания замполита о постановке на учет комсомольцев, то это дело оказалось довольно хлопотливым. Мне выдали документ на право свободного пребывания за пределами воинской части без увольнительной записки. С этой бумагой я мог ходить и ездить по Москве в любое время и в любом направлении. За несколько дней я объехал все подразделения стройбата. В результате мне, как никому из батальонного начальства, удалось получить истинное представление о положении дел в отдельно расположенных взводах и ротах батальона. Дисциплина почти везде была на самом низком уровне, порядок внутренней службы нигде не соблюдался, порой приходилось искать дневального или дежурного, порой