Ветер моих фантазий. Елена Юрьевна Свительская

и выкинула тридцать семь.

      – Просто все нан6 у нас дома закончились, – призналась девочка, вздохнув. – Я и взяла этот.

      Чуть помолчав, он спросил:

      – А разве у тебя нету гена устойчивости к новым искусственно-природным соединениям?

      Собеседница вздохнула, тяжко, потом сердито волосы свои растрепала – и те в солнечных лучах блеснули так, что он подумал, будто те загорелись.

      Руку протянул к её голове, начавшую мерцать красным цветом, с синими редкими всполохами и едва приметными искрами.

      – Какая смесь! – восхищённо вскрикнула она, схватила его руку, вглядываясь в неё.

      А он запоздало понял, что незнакомка всё-таки не горит. Вообще не загорелась. Просто у неё такие волосы. Редкий, кстати, оттенок. Только…

      Кри улыбнулся – он наконец-то понял, кем эта девчонка может быть.

      И руку забрал, убрав всё, что внимание её привлекло, сделал вид, будто стряхивает на землю что-то с ладоней, тщательно протирает их.

      Но она что-то заподозрила.

      – У тебя… – прищурилась. – Ген какой-то, каменный?

      Мальчик промолчал. Ни к чему ей знать. Спросил, отвлекая:

      – Так… что ты делаешь?

      – А тебе интересно?

      Невольный свидетель кивнул. С серьёзным таким лицом.

      – А, я тогда покажу. Постараюсь закончить быстрее! – девочка радостно улыбнулась. – Меня, кстати, Лерьерра зовут. А ты?..

      А он промолчал.

      А она вдруг улыбнулась, хитро-хитро. Сказала радостно:

      – А, вспомнила! Друг тебя Кри назвал! Но, кажется, это упрощённое твоё имя, – нахмурилась. – А полное не скажешь?

      – Нет.

      – Вредный ты! – Лерьерра обиженно выставила вперёд нижнюю губу.

      Но почему-то тут же заулыбалась снова:

      – Странно, что тебе это так интересно. Никому другому не интересны мои картины. Отец ворчит, что я зря перевожу вещества. Что некоторые после уже невозможно использовать.

      – Только после долгой, сложной обработки, – возразил мальчик.

      – А, точно! – девочка взглянула на него, прищурилась. – А у тебя родители в дарина каком-то работают? Или ты сам интересуешься веществами?

      – Я… – Кри надолго задумался, потом ответил: – Сам.

      – А ты какой-то не очень разговорчивый, – добавила Лерьерра спустя время, не дождавшись никаких новых вопросов, тем более, вопросов про неё саму.

      – Наверное, так, – ответил мальчик серьёзно.

      Присел, где не лежало её камней. Долго смотрел. Она уже сама поднялась, подвигалась, тело затёкшее разминая, поприседала.

      Наконец, разминку продолжая, серьёзно спросила:

      – А у тебя ещё ничего не болит?

      – А, да, – сказал Кри запоздало, – что-то и у меня тело затекло.

      Встал резко и стал повторять движения вслед за ней.

      Потом она долго сидела и собирала камни. Вроде непонятно. Хотя Кри наконец-то понял, что совсем непрозрачных она вообще не берёт. Но всё равно не понял, зачем ей совсем прозрачные и полупрозрачные.

      Она иногда поднималась, размять ноги спину, руки. И он поднимался почти сразу же