Ад. История идеи и ее земные воплощения. Скотт Брюс

стояла вдали, одинокая, все на победу

      Злобясь мою, мне отдавшую в стане аргивян доспехи

      Сына Пелеева. Лучшему между вождей повелела

      Дать их Фетида; судили трояне; их суд им Афина

      Тайно внушила… Зачем, о! зачем одержал я победу,

      Мужа такого низведшую в недра земные? Погиб он,

      Бодрый Аякс, и лица красотою, и подвигов славой

      После великого сына Пелеева всех превзошедший.

      Голос возвысив, ему я сказал миротворное слово…

      Так я сказал: не ответствовал он; за другими тенями

      Мрачно пошел; напоследок сокрылся в глубоком Эреве.

      Может быть, стал бы и гневный со мной говорить он иль

      я с ним,

      Если б меня не стремило желание милого сердца

      Души других знаменитых умерших увидеть. И скоро

      В Аде узрел я Зевесова мудрого сына Миноса;

      Скипетр в деснице держа золотой, там умерших судил он,

      Сидя; они же его приговора, кто сидя, кто стоя,

      Ждали в пространном с вратами широкими доме Аида.

      После Миноса явилась гигантская тень Ориона;

      Гнал по широкому Асфодилонскому лугу зверей он –

      Их же своею железной ничем не крушимой дубиной

      Некогда сам он убил на горах неприступно-пустынных.

      Тития также увидел я, сына прославленной Геи;

      Девять заняв десятин под огромное тело, недвижим

      Там он лежал; по бокам же сидели два коршуна, рвали

      Печень его и терзали когтями утробу. И руки

      Тщетно на них подымал он. Латону, супругу Зевеса,

      Шедшую к Пифию, он осрамил на лугу Панопейском.

      Видел потом я Тантала, казнимого страшною казнью:

      В озере светлом стоял он по горло в воде и, томимый

      Жаркою жаждой, напрасно воды захлебнуть порывался.

      Только что голову к ней он склонял, уповая напиться,

      С шумом она убегала; внизу ж под ногами являлось

      Черное дно, и его осушал во мгновение демон.

      Много росло плодоносных дерев над его головою,

      Яблонь, и груш, и гранат, золотыми плодами обильных,

      Также и сладких смоковниц, и маслин, роскошно цветущих.

      Голодом мучась, лишь только к плодам он протягивал руку,

      Разом все ветви дерев к облакам подымалися темным.

      Видел я также Сизифа, казнимого страшною казнью;

      Тяжкий камень снизу обеими влек он руками

      В гору; напрягши мышцы, ногами в землю упершись,

      Камень двигал он вверх; но, едва достигал до вершины

      С тяжкой ношей, назад устремленный невидимой силой,

      Вниз по горе на равнину катился обманчивый камень.

      Снова силился вздвинуть тяжесть он, мышцы напрягши,

      Тело в поту, голова, вся покрытая черною пылью.

      Видел я там, наконец, и Ираклову силу, один лишь

      Призрак воздушный; а сам он с богами на светлом Олимпе

      Сладость блаженства вкушал близ супруги Гебеи, цветущей

      Дочери Зевса от