Одинокий мужчина с кошкой. Анна Яковлева

весело отозвалась подруга, – ты чего такая кислая? Случилось что?

      На другом конце провода слышались мирные домашние звуки: Варя с трубкой возле уха суетилась по хозяйству. Горло у Ксении стало саднить.

      – День тяжелый.

      – Он же только начался, – удивилась Варвара.

      – А уже заявил о себе. – Ксения жадно затянулась дымом.

      – Что случилось?

      Ксения Баркова не была истеричкой, она была скорее сдержанным человеком, но Левка, его истерзанное горло, замятая шерсть, предсмертный оскал… Они стояли перед глазами, и все тут… Внезапно Ксению замутило, она задышала открытым ртом, но справиться с подступающей тошнотой не сумела. Еле успела распахнуть дверку кабинки, свеситься над унитазом, швырнув сигарету в фаянсовое нутро.

      Измученная сухими спазмами (так и не смогла заставить себя позавтракать), подошла к умывальнику с большим зеркалом – зеркало отразило чужое лицо с меловыми щеками и опрокинутым взглядом. Во рту было кисло, глаза щипало – тушь дала течь.

      Ксения долго полоскала рот, потом дернула за хвост разовое полотенце, свисающее из держателя, стерла помаду и снова закурила. Пальцы противно дрожали.

      – Ксюша, – все это время взывала трубка в кармане, – ты где, Ксюша?

      Вспомнив о Варваре, Ксения слабой рукой поднесла телефон к уху:

      – У нас Левка погиб.

      – Как?! – ахнула подруга. – Когда?

      – Сегодня утром. – Изображение в зеркальной рамке подернулось рябью и поплыло. Ксения наконец заплакала.

      – Бедная ты моя. – Варвара уже готова была присоединиться.

      – Я не успела его отбить у какого-то ротвейлера, – слизывая с губ слезы, выговорила Ксения. – Не знаю, как сказать об этом маме. Понимаешь, с Левкой она о внуках забыла. – Память снова подсунула картинку: остывающий Левкин взгляд и темное пятно крови под ним.

      – Слушай, а как это случилось?

      Услышав подробности, Варя высказала предположение:

      – Я вот думаю: если он гулял по вашей улице с собакой, значит, живет где-то рядом. Так ведь?

      – Да, наверняка. Вечером пойду на разведку. Ротвейлер по кличке Крон – это все-таки не какой-то там сумчатый хомяк. Где-нибудь да вылезет.

      Сочувствие в голосе подруги сменилось настороженностью.

      – Зачем тебе это? Что ты собираешься делать?

      – Я его засужу в память о Левке. – Это было похоже на клятву, данную над могилой друга.

      – Может, этот урод того… больной?

      – Здоровее нас с тобой, во всяком случае, собака у него не поводырь, а бойцовская.

      – Нет, не в этом смысле. Может, он псих какой-нибудь контуженый. Или олигарх.

      – Сволочь он, и не важно, чем он занимается и какое у него здоровье.

      – Н-да. Может, твой Левка забрал с собой какие-то неприятности. – Варька была повернута на эзотерике.

      – Даже наверняка. По крайней мере, при жизни он был настоящим антидепрессантом.

      Подруги