Заклятье древних маори. Найо Марш

кухню, оставив там относительный порядок. Хойя жила со своей семьей в поселении маори по другую сторону горы и, поскольку Клэры отпустили ее на остаток дня, решила сходить туда и переодеться в праздничный наряд. Обогнув дом, она пересекла пемзовую террасу, прошла по тропинке, огибающей горячее озеро, и, миновав подножие горы Ваи-Ата-Тапу, зашагала через долину термальных источников. Свинцовое небо угрожающе набухло, воздух был удушающе неподвижен. Хойя, казалось, не шла, а скользила. Естественно и непринужденно. Она была словно составной частью этого первобытного ландшафта. Белые люди ходили по этой земле, а маори были ее сущностью. Такой же, как окружающие деревья, озера и горы.

      Вскоре тропа привела Хойю к высоким зарослям мануки. Внезапно из-под сени деревьев навстречу Хойе вышел молодой человек. Эру Саул, полукровка. Из уголка его губ свешивался окурок.

      – Ху! – сказала Хойя. – Тебе-то чего здесь нужно?

      – У тебя ведь выходной? Пойдем погуляем.

      – Некогда, – отрезала Хойя. И двинулась вперед, но Эру удержал ее, схватив за руку.

      – Нет, – сказал он.

      – Отстань!

      – Но я хочу поговорить с тобой.

      – О чем? Говорить, говорить, говорить… Заладил, как испорченная пластинка. Утомил ты меня.

      – Знаешь что… Поцелуй меня, а?

      Хойя расхохоталась, закатив глаза.

      – Ты совсем обалдел. Веди себя прилично. Миссис Клэр тебя живьем сожрет, если ты будешь ко мне приставать. Я спешу домой.

      – Постой, – пробормотал юноша, обнимая ее.

      Хойя отбивалась, посмеиваясь. Эру отступил на шаг и гневно заговорил:

      – Ясно, я для тебя рылом не вышел. С пакеха связалась, да? С белыми якшаешься?

      – Замолчи, дуралей! – гневно прикрикнула Хойя. – Гадкий мальчишка.

      – Понятно, у меня нет машины, и я не ворую. А Квестинг твой – вор! Ворюга!

      – Ерунда! – вспыхнула Хойя. – Он хороший.

      – А зачем он лазает по ночам на пик Ранги? Какие у него там дела?

      – Да ты только языком чесать и можешь.

      – Передай ему, чтобы впредь поостерегся, не то я ему рога пообломаю. Как тебе это понравится?

      – Мне-то? Да мне наплевать на него.

      – Неужели? Ну-ка повтори!

      – Отстань от меня! – Хойя нетерпеливо топнула ногой. – Вот привязался, дубина. Прочь с дороги! Вот пожалуюсь прадедушке, и он наложит на тебя макуту.

      – Ха! Эру никому не заколдовать!

      – Моему прадедушке это раз плюнуть, – засверкала глазами Хойя.

      – Послушай, Хойя, – начал увещевать ее Эру, – ты ведь с динамитом играешь. Это может для тебя плохо кончиться. И еще – в следующий раз, когда этот пакеха предложит тебе прокатиться, передай ему от моего имени, чтобы он оставил тебя в покое. Ясно? И добавь, что если он ослушается, то следующий поход на Ранги станет для него последним.

      – Сам ему это скажи, – окрысилась Хойя. И присовокупила к этим словам крепкое маорийское выражение. Змейкой проскользнув мимо застывшего с отвисшей челюстью Эру, девушка припустила по тропинке.

      Эру стоял, хмуро пялясь в землю. Истлевший окурок