Грезы наяву. Барбара Картленд

могла так выглядеть. Мебель была такой же роскошной, как и в гостиной маркизы. Единственным отличием был стол посередине и рояль в углу.

      Мелита ожидала увидеть юную леди Беттину, но в комнате никого не было. Миссис Флауэр с удивлением оглянулась по сторонам и, подойдя к двери на другой стороне комнаты, резко постучала.

      Ответа не последовало, и минуту спустя она спросила:

      – Ваша светлость здесь? Мисс Уолфорд прибыла и ждет вас.

      На этот раз что-то прозвучало в ответ, но Мелита не могла разобрать слов. Довольная тем, что исполнила наконец данное ей поручение, миссис Флауэр сказала:

      – Ее милость сейчас придет, мисс. Теперь все в порядке.

      Она вышла, прежде чем Мелита успела сказать хоть слово.

      Мелита терпеливо ждала. Она не садилась, будучи в слишком большом напряжении, и продолжала стоять, стиснув руки.

      Уходя, миссис Флауэр захватила с собой ее шляпу и накидку, и Мелита догадалась, что ее собственная спальня находится где-то неподалеку.

      Ей показалось, что прошло очень много времени, прежде чем дверь открылась и вошла леди Беттина.

      Как и маркиза, ее внучка оказалась совсем не такой, какой Мелита ожидала ее увидеть. Прежде всего, она была брюнеткой. Ее темные волосы в беспорядке падали на плечи, и она была слишком высока для своего возраста. Явно дорогое платье было запачкано краской и порвано. Больше всего Мелиту поразило ее сердитое выражение, такое же было у ее отца, когда, уволив грума, он швырнул его на землю.

      Леди Беттина осмотрела Мелиту с таким же вниманием, как это сделала ее бабушка.

      – Какая вы компаньонка! – пренебрежительно воскликнула она. – Вы слишком молоды!

      Она говорила резко и вызывающе. Мелита не успела ничего ответить, как девочка добавила:

      – Я не позволю вам тут командовать мной, так что лучше уезжайте, пока я вас не прогнала. Я сказала бабушке, что вы мне не нужны.

      Грубость девочки была последней каплей, переполнившей чашу терпения Мелиты. Сначала жестокость маркиза, потом недовольство его матери, а теперь желание девочки прогнать ее!

      Не сознавая, что она делает, Мелита подошла к ближайшему окну и остановилась около него, глядя на озеро и видневшийся за ним парк. Глаза ее наполнились слезами.

      Она думала о своем любимце в его одинокой конюшне, недоумевавшем, почему она не приходит к нему, и об окружавших ее недоброжелательных людях.

      «Почему, – спрашивала она себя, – почему папа и мама должны были умереть, а я должна жить здесь?»

      Это был крик души, и девушка даже не почувствовала, как слезы полились у нее по лицу.

      Ей хотелось домой, вон из этого наполненного холодностью дворца, в атмосферу счастья и любви, в которой она жила с рождения.

      «Я вернусь домой, – говорила она про себя. – Как-нибудь я проживу, а если тетя Кэтрин приедет за мной, я… спрячусь».

      На мгновение она совсем забыла о девочке.

      – Почему вы плачете? – спросила леди Беттина с любопытством.

      Чувствуя,