Копченая селедка без горчицы. О, я от призраков больна (сборник). Алан Брэдли

я с непревзойденными интонациями деревенской дурочки, взяв поводья у цыганки и щелкнув ими.

      – Джа! – крикнула я, и Грай сразу же тронулся.

      Мы отъехали примерно на четверть мили, когда цыганка вдруг заговорила.

      – Ты врешь прямо как мы, – заметила она.

      Вряд ли я могла ожидать подобное замечание. Должно быть, она заметила удивленное выражение на моем лице.

      – Ты лжешь, когда на тебя нападают ни за что… за цвет глаз?

      – Да, – ответила я. – Полагаю, да. – Я никогда не думала об этом.

      – Так что, – заявила она, внезапно оживившись, – ты врешь, как мы. Ты врешь, как цыганка.

      – Это хорошо? – поинтересовалась я. – Или плохо?

      Она медленно ответила:

      – Это значит, что ты проживешь долгую жизнь.

      Уголок ее рта изогнулся, как будто вот-вот должна была появиться улыбка, но она ее быстро подавила.

      – Несмотря на разорванную звезду на моем холме луны? – не смогла удержаться я.

      Ее трескучий смех застал меня врасплох.

      – Мумбо-юмбо. Гадательная ерунда. Ты не купилась на нее, ведь так?

      Смех спровоцировал очередной приступ кашля, и мне пришлось ждать, пока она восстановит дыхание.

      – Но… женщина на горе… женщина, которая хочет вернуться из холода…

      – Послушай, – сказала цыганка утомленно, как будто не привыкла говорить, – твои сестры подрядили меня на это дело. Намекнули о тебе и Харриет. Сунули мне пару шиллингов, чтобы я напугала тебя до смерти. Вот и все.

      У меня кровь похолодела. Как будто кран, питающий мой мозг, внезапно переключили с горячего на холодный. Я уставилась на нее.

      – Извини, если сделала тебе больно, – продолжила она. – Я вовсе не хотела…

      – Без разницы, – сказала я, механически пожав плечами. Но мне было не все равно. Мысли завертелись. – Уверена, я найду, как им отплатить.

      – Может, я смогу помочь? – предложила она. – Месть – это моя работа.

      Она морочит мне голову? Разве эта женщина только что не призналась, что она мошенница? Я пытливо посмотрела в ее черные глаза в поисках знака.

      – Не надо на меня так смотреть. Я сказала, что мне жаль, разве не так? И я правду сказала.

      – Неужели? – спросила я довольно нахально.

      – Не надо дуться. В мире и так довольно обиженных, ни к чему пополнять их число.

      Она права. Хоть я пыталась удержать уголки рта внизу, они дернулись и начали подниматься. Я засмеялась, и цыганка засмеялась вместе со мной.

      – Ты напомнила мне то создание, которое было в палатке перед тобой. Настоящая грозовая туча. Сказала ей, что в ее прошлом что-то похоронено; сказала, что оно хочет выйти наружу, хочет, чтобы все исправили. Она вышла белая как мел.

      – Почему? Что ты увидела? – спросила я.

      – Деньги! – сказала она со смешком. – То же, что всегда. Парочку соверенов, если я правильно раскину карты.

      – И ты это сделала?

      – Пф! Проклятый шиллинг – вот что она мне оставила, и ни пенни больше. Я говорила,