Пандемия паранойи. Андрей Михайлович Глущук

не вовремя.

      – Как ты можешь? – Маша зажгла свет. – Меня сейчас вывернет!

      – Отбились? – Сашка смотрит на кровавые потёки на осколках стекла и ламинате пола. – Прямо Бишкек, какой-то…

      – Будет тебе Бишкек. – За ставнями нас услышали.

      – Акрам, пёс кудлатый, ты, что ли? – Серёга смотрит в закрытый проём окна насмешливо и зло.

      – Я, дорогой. Зачем ругаешься?

      – Ты бы двигал отсюда потихоньку. Сейчас менты приедут. И срок ты будешь мотать там, куда Аллах не заглянет.

      – Ты за Аллаха не думай. Ты за себя думай. Никто не приедет. Будем вас резать медленно и долго. По ниточкам распустим.

      – Акрам, чего базарить? Давай жечь!!! Суки выскочат – своими руками порву!!! – Вмешивается в переговоры кто-то из банды.

      – Сжечь всегда успеем. Идите, перевяжитесь. Аптечка в машине. – Голос у Акрама очень спокойный. Люди, которые проиграли сражение и собрались бежать, так не говорят. У него интонации победителя. И полиции он не боится.

      – Связи нет. – Лена крутит свой Айфон, пытаясь поймать сигнал. – Вообще ничего.

      – Что, хозяин, полицию будешь ждать или откупаться? Я добрый, если ты богатый. Всех отпущу. Как говорят евреи: лучше жить в одном ботинке, чем умереть в двух.

      Я не слышал, чтобы евреи так говорили. И богатых среди нас нет. Да и не отпустит Акрам никого. Ему зачем свидетели? Его доброта обернётся кровью сразу, как только мы откроем дверь. Все это понимают. И мы, и он.

      А потому: никаких торжественных церемоний по сдаче ключей, оформлению дарственной, подписанию мирного договора на условиях аннексий и контрибуций не будет. Хочешь забрать дом – бери силой. Только мы будет отбиваться до последнего: жечь паяльником, резать ножами, грызть глотки зубами, если ничего другого не останется.

      Именно в этот момент просыпается мозг. Просыпается и рисует картину, как мы грызём глотки зубами. И мне становится страшно. Сначала за себя. Потом за Машу и сына. Страшно до дрожи. Страшно настолько, что если сейчас кто-то скажет: «Давайте отдадим ему всё!» – я соглашусь отдать. Хотя понимаю: что ни одного шанс на милость Акрама нет. Но шанса, перегрызть врагам глотки не существует вовсе.

      Только все молчат, а, значит, сдачи крепости не будет. Я обречён на подвиг.

      ***

      – У них есть машина. – Серёга недолго переживал из-за отсутствия связи. – Интересно, где стоит? Есть ли охрана и сколько их в банде?

      – Этот, как его? Акрам. Он сказал, что в бригаде десять человек. – Вспомнил Сашка.

      Мы сидим в гостиной на диване. Разговариваем шёпотом, чтобы нас не услышали на улице. Со стороны спальни сына тянет сквозняком, но дверь в его комнату мы не закрыли. В гостиной вообще открыты все двери, кроме входной и балконной. Сергей сказал: «Так проще контролировать периметр.» С Сергеем никто не спорит: он человек военный, знает, что такое периметр и как его контролировать.

      – Мог и соврать. Трое держали рольставни. Акрам умный. Думаю, только командовал. Как минимум четверо, точно. –