Обольщение красотой. Шерри Томас

был набит людьми. Только в последнем ряду им удалось найти три свободных места рядом.

      Милли огляделась по сторонам.

      – Боже, посмотрите сколько здесь женщин.

      Хелена поправила свою новую, достаточно роскошную шляпку.

      – Неудивительно, когда докладчик – молодой и богатый герцог. Похоже, у тебя будут соперницы, Венеция.

      – Может, им просто интересно, – беспечно отозвалась Венеция. – При таком количестве богатых наследниц, выходящих замуж за наших нищих лордов, должно быть, им не терпится увидеть англичанина, который не нуждается в деньгах.

      – Ты ведь тоже не встречала такого, правда, Милли? – поддразнила золовку Хелена.

      – Во всяком случае, не в моем браке, – фыркнула та.

      – Твой нищий лорд по крайней мере красив, – заметила Венеция.

      – Красивее, чем Аполлон, – согласилась Милли.

      Комплимент мужу был произнесен деловитым тоном, без трепета в голосе и тени румянца на щеках.

      И все же Венеция не переставала задаваться вопросом, не питает ли Милли тайную любовь к мужу, который женился на ней исключительно ради ее состояния. Он обращался с ней с неизменной любезностью и – в последние годы – с привязанностью. Но Венеция опасалась, что его сердце будет всегда принадлежать женщине, от которой он отказался во имя долга перед семьей.

      – Шансы, что тебе так повезет, Венеция, – заявила Хелена, – близки к нулю. Говорят, герцог выглядит как горбун из Нотр-Дам.

      – Хм-м-м, – произнесла Венеция, изобразив задумчивость. – Разве бывают молодые, богатые и уродливые герцоги?

      А если бывают, это никак не относилось к герцогу Лексингтону, чье появление на сцене вызвало дружный вздох восхищения. Он и вправду был красив – не тонкой, юношеской красотой, которая привлекала Венецию, а резкими угловатыми чертами, глубоко посаженными глазами, прямым носом, высокими скулами и выразительным ртом.

      Милли явно одобрила его внешность.

      – Он похож на римского сенатора, такой же сдержанный и исполненный достоинства.

      – А насколько древний у него род? – поинтересовалась Венеция.

      – Очень древний, – отозвалась Милли. – Начиная с де Монфора, сражавшегося на стороне Вильгельма Завоевателя.

      Тем временем гарвардский профессор, представлявший докладчика, пустился в пространные речи, повествуя больше о себе, чем о герцоге. Лексингтон, верный своему воспитанию, не проявлял ни скуки, ни раздражения, озирая аудиторию и собравшихся.

      Венеция с облегчением отметила, что он достаточно высок для Хелены, чей рост порой отпугивал молодых людей, которые чувствовали себя неловко, если они не возвышались над своими спутницами. Она бросила взгляд на сестру в надежде увидеть в ее глазах искорки интереса. В конце концов, герцог обладал всеми качествами, которые Хелена, по ее словам, ценила в мужчинах. Но лицо Хелены выражало только вежливое внимание.

      – Ну как, Венеция? – шепнула Милли. – Ты по-прежнему собираешься сделать его самым везучим герцогом на свете? – поинтересовалась