Татуировка герцога. Майя Родейл

моего ума и таланта. Слава, если цель будет достигнута. И, не самое последнее, я буду чертовски гордиться сделанным.

      – А быть герцогом не столь увлекательно, в этом нет вызова? – спросила Элиза.

      – Все то, что я имею, – заслуга моего рода. Я ничем этого не заслужил, – сказал Уиклифф. – Вызов лишь в том, чтобы пережить скуку расходных книг.

      – Да, это не так волнующе, как исследования новых земель, – согласилась Элиза. Она его понимала, хотя не очень сочувствовала.

      – Жизнь пэра меня совсем не влечет. Сидеть в парламенте, в клубе, в библиотеке, со счетами… Ходить на те же вечеринки и балы, что и все, встречаться с одними и теми же людьми… Это не совпадает с моим представлением о хорошо прожитой жизни, – заключил Уиклифф.

      – Вам нужно попробовать вытирать пыль и мыть полы, тогда вы оцените то, что имеете. По крайней мере то, что иногда можно хотя бы присесть, – возразила Элиза.

      – Да уж, – пробормотала на другом конце комнаты Дженни, напомнив, что они не одни.

      – В точку, Элиза, – улыбнулся Уиклифф. Он заправил прядь волос за ухо, и золотая серьга блеснула в полуденном солнце.

      – А как насчет ваших обязанностей здесь, ваша светлость? Арендаторы, слуги… – У нее на языке вертелся вопрос: «Как вы можете бродить по миру, бросив тех, кто от вас зависит?»

      Его улыбка исчезла. Челюсти сжались. Глаза затуманились гневом. Она обидела его. На ее глазах произошло мгновенное превращение. Элиза увидела вспышку чувств и всепобеждающий самоконтроль, позволивший Уиклиффу сдержать эмоции и лениво улыбнуться ей.

      – А вы смелая и дерзкая девица, – протянул герцог.

      Элиза решила продолжать игру.

      – Я получаю впечатления где могу, ваша светлость.

      – Думаю, пока новая волна приключений не увлекла меня отсюда, вы станете моим развлечением, – улыбнулся он так, что у нее колени ослабли.

      – Это не комплимент, даже если таковым задумывался, – сухо возразила Элиза, зная, что у нее щеки порозовели от удовольствия и герцог это видит.

      – Я путешествовал по всему миру исключительно благодаря своему обаянию, – заметил он.

      – В таком случае что держит вас здесь?

      – Кроме чувства долга, связанного с моим положением, даже если бы я желал отказаться от него? – сухо спросил Уиклифф. – Я хочу организовать собственную экспедицию, но у меня нет на это средств, – сказал герцог спокойно и так тихо, что Дженни, моющая окна в другом конце комнаты, не могла его расслышать. Так тихо и сдержанно, что Элиза заподозрила – он сказал это вслух впервые в жизни. И сказал ей.

      Глобус медленно вращался между ними. Оба молчали. Элиза думала о леди Шакли и ее богатстве. И побилась бы об заклад, что герцог думает о том же.

      Он остановил глобус и указал другую точку, на территории Европы.

      – Я начал свои исследования в Париже, в основном изучал дамские будуары. Обстоятельства заставили меня бежать в Италию, потом была Греция, – показывал страны герцог. – Мой камердинер отказался путешествовать дальше, и я один проехал Египет, Турцию. И дальше