Татуировка герцога. Майя Родейл

у него в горле, уголки губ приподнялись в усмешке.

      Он наклонился, но едва коснулся губами рта Элизы, как она, ахнув, отпрянула, однако он успел почувствовать их теплоту. Потом она дернула вверх жилет и стащила с него через голову. Смелая особа.

      Как заправский камердинер, она сложила жилет. Уиклиффу хотелось вырвать его из ее рук, бросить на пол и продолжить соблазн.

      Потом она взялась за сорочку, выдернула из бриджей и мягко потянула вверх. Снова это чертово аккуратное складывание. Он вздохнул от досады. Она улыбнулась с терпеливостью святой и озорством мстительной соблазнительной богини.

      Эта служанка не просто обычная девушка. Но кто она? Уиклифф стоял перед ней с голым торсом, с выставленной напоказ черной замысловатой татуировкой. Горничная разглядывала ключ, висевший у него на шее на кожаном шнурке. Зря он позволил ей увидеть его. Но Уиклифф так далеко зашел в своем желании, что не мог мыслить ясно.

      Бриджи вдруг стали тесны.

      Она не осталась равнодушной – он видел, как тяжело вздымается и опускается ее грудь. Он придерживал Элизу за талию, подвигая ближе, чтобы поцеловать. Ему это нужно. Нужно узнать ее. Почувствовать ее вкус, биение сердца, дыхание.

      – Ваша светлость… – Это был едва слышный шепот.

      – Когда мы одни, называйте меня Себастьяном. Уиклифф – это… что-то другое. Кто-то другой.

      Ведь есть разница?

      Он, Себастьян, хотел быть с ней, Элизой.

      Но со стороны будет выглядеть так, будто очередной Уиклифф соблазнил очередную горничную.

      – Себастьян, – произнесла она, скользя кончиками пальцев по поясу его бриджей, которые стали еще теснее. Его плоть так отвердела, что стало трудно дышать, сердце тяжело стучало в груди.

      Мучительное скольжение ее пальцев продолжалось, но, увы, вверх, а не вниз. Его татуировка зачаровала ее. Впервые после приезда в Лондон Уиклифф был рад этим диковинным узорам на своем теле, хотя бы потому, что они интриговали кого-то.

      Уиклифф притянул ее еще ближе и понял – ее желание неподдельное. Она целует его потому, что ей это так же необходимо, как и ему. А не потому, что он ее хозяин.