Татуировка герцога. Майя Родейл

где улицы вымощены золотом, дождь идет алмазами, а все женщины нагие и свободного нрава, – ответил Берк.

      – Не слушай его, Бэзил, – возразил герцог. – Этот легендарный город в Африке всего лишь скопище грязных хижин. Но еще ни один европеец не смог до него добраться, и никто из пытавшихся не вернулся.

      – До великого Монро Берка, – объявил Монро Берк.

      – Или герцога Уиклиффа. Ты знаешь, я всегда намеревался принять этот вызов. И сообщил тебе об этом на обратном пути с Таити. Пространно и подробно, – напряженно сказал Уиклифф.

      Элиза заметила, как по лицу Берка промелькнуло раздражение, быстро сменившееся улыбкой.

      – Великое соперничество между нами продолжается! – торжественно объявил Берк, пытаясь игнорировать безмолвную ярость герцога. – От Итона до золотых грязных хижин Тимбукту.

      Элиза собрала тарелки и отнесла их на кухню, где повариха и служанки шумно обсуждали номер «Лондон уикли». Они читали «Татуированного герцога». Она изо всех сил старалась сдержать лукавую улыбку, но ликование прорвалось наружу. Наконец-то она сделала карьеру.

      Глава 9,

      в которой репутация герцога бежит впереди него

      В тот же день вечером

      Это название не покидало его весь день, вертясь на языке тремя мелодичными слогами. Тим… бук… ту. Как стихотворение, песня или молитва.

      Уиклифф всегда хотел добраться туда, еще когда ребенком слышал о нем разные истории и горел желанием сбежать из заточения в Уиклифф-Хаусе или в школе. Он думал об этом на Таити, об этом он говорил всю дорогу на пути в Англию. Фактически он вернулся только затем, чтобы спланировать и снарядить экспедицию. А теперь французы сулят кое-что еще, кроме славы. Десять тысяч фунтов! Жаль, что нельзя получить их вперед.

      Жаль, что и Берк гонится за этими деньгами. Друг называется! Но ведь их дружба всегда основывалась на соперничестве – вечно они соревновались: кто победит в драке, кто больше выпьет и кто сильнее распутничает. Весь мир был сценой, на которой они вели постоянную битву за превосходство. Берк на год оставил его на Таити. Уиклифф однажды на неделю высадил его в лепрозории.

      Теперь оба обратили взор к Тимбукту.

      Даже после десяти лет, проведенных за границей, тяга к странствиям опять овладела Уиклиффом, едва он ступил с палубы корабля Берка на лондонский причал. Было что-то душное в Англии: дождь, ее история, тень его отца и всех предшествующих герцогов Уиклиффов, которые пили, куролесили, проматывали состояния.

      Он не хотел так жить. Как не хотел жить связанным по рукам долгами.

      Тимбукту – его главная цель.

      Но бальные залы, светские развлечения, оргия богатства, распущенности, сплетен – все эти круги ада он должен пройти по дороге к своему путешествию.

      – Надеюсь, на этих сборищах еще подают бренди, – сказал Уиклифф. Целая вечность прошла с тех пор, как он бывал в свете.

      – Конечно, – усмехнулся Берк, – иначе никто не ходил бы на них.

      Они проталкивались сквозь толпу, сопровождаемые приветственными