Демонология Сангомара. Преемственность. Джейн Штольц

сильный огонь… Мне никогда не было так страшно… Даже когда ты гналась за мной, чудище.

      – Я не знаю, зачем пришел сюда… Не знаю… Матушка ни жива, ни мертва, не видит ни меня, ни моего брата, не узнает нас. Бабушка Удда отпаивает ее чем-то, сказала, что матушка будет никого не узнавать ближайшие несколько недель… Нас отправили к дедушке и бабушке в Малые Вардцы.. А брат Малик, он не любит меня и сказал сегодня, что лучше бы я сгорел, чем отец. Мне даже некому рассказать о том, что случилось… Линайе запрещают со мной играть, а другие дети называют меня чокнутым.

      Юноша упал на землю и его стенания разносились над озером, но никто так и не вышел из высокой травы. Уилл не знал, зачем пришел сюда, где едва не погиб два года назад, но никто его не слышал и не слушал в деревне, никому не мог он рассказать о своей боли утраты, поэтому не нашел он более уединенного места для выражения своего горя, чем Сонное озеро, где обитали демоны.

      Так и пролежав в сухой траве час, а может быть и два, юноша, чуть успокоившись и вернувшись в этот мир из царства своих жутких воспоминаний, поднялся, отряхнулся и подобно призраку, посмотрел тусклым и пустым взглядом на поляну. Он развернулся и, шатаясь, пошел медленным шагом в сторону дома. Послышалось ржание. Уилл оглянулся.

      Из высокой травы вышла та же самая кобыла, с которой столкнулся юноша пару лет назад. Со смесью страха и восторга взглянул мальчик на это прекрасное животное, под личиной которого скрывался монстр. Горе утраты у юноши было так велико, что даже воспоминания об оскаленной пасти, разверзнутой над его головой, уже казались пустяковыми на фоне текущих страстей в сердце и душе мальчика.

      Кобыла фыркнула, подошла к невидимой стене, уперлась в нее красивым лбом, обрамленным шелковистой гривой и посмотрела на юношу бархатными голубыми глазами.

      Уилл подошел чуть ближе, оставив между собой и Кельпи шагов десять, на всякий случай – вдруг кобыла притворяется и стена на самом деле дальше от нее, чем кажется.

      – Извини, что я пришел. Мне показалось тогда, что тебе так одиноко. А сейчас и я остался один… – юноша говорил скорее сам с собой, чем с Кельпи, но лошадь внимательно слушала его. – Я никогда не думал, что Вларио так ужасно умрет… Его тело, оно скрючилось, почернело и… а мои отец и старый учитель… Это ужасно.

      Не в силах продолжать, юноша снова разрыдался. Кобыла фыркнула и развернулась боком, пританцовывала на месте и перебирая копытами – она призывала подойти к ней.

      – Нет, я не буду подходить к тебе, Кельпи. Мне кажется, что я хочу умереть, внутри, вот здесь, – мальчик показал место, где располагалось сердце, слезы капнули на его руку. – Здесь так сильно болит, что сил нет жить. Но я нужен Матушке, потому что отец умер и теперь мы с Маликом должны кормить семью. Матушка, бабушка и дедушка – они же нуждаются в нас. Так что я бы так хотел умереть, чтобы увидеться с папой и Вларио, но не могу…

      – Ты тоже одинока, Кельпи? – выговорившись и слегка успокоившись, Уилл принялся вытирать глаза рукавом.

      Лошадь мотнула