Демонология Сангомара. Преемственность. Джейн Штольц

написанного. В качестве хороших советчиков выступили и ребята с русскоязычного чата «Гвинт». Художником обложек для серии книг «Демонология Сангомара» является Слизовский Дмитрий Николаевич. Карты нарисованы с помощью программы Wonderdraft.

      Глава 1. Не ешь меня

      2105 год по общему летоисчислению, 228 год по Офуртскому.

      Мальчик, лет восьми, с короткими и неровно обрезанными волосами, черными как смоль, пробирался через густые заросли рогоза. Рогоз устилал берега Сонного озера, старого и забытого богами места, где по слухам жителей Больших Вардов и Малых Вардцов, обитали чудовища.

      Но этого высокого для своих лет мальчика, получившего от матери имя Уилл или Уильям, истории о духах и демонах, населяющих Сонное озеро, скорее не пугали, а влекли. Поэтому, когда старшего брата, с которым обычно рыбачил мальчик, матушка попросила помочь по огороду, а младший ребенок должен был пойти рыбачить сам, он чуть не завопил от восторга и едва не выдал своих намерений.

      – Сынок, ты уже взрослый мальчик, поэтому сегодня сходишь за рыбой сам… Принеси немного, на ужин, да соседям чтобы хватило на шесть ртов. Уди на Белой Ниви, и ни шагу дальше! Понял? – наказывала матушка Нанетта и грозила пальцем.

      И вот сейчас этот озорной мальчик, не послушавшись матери, шел вдоль берега Сонного озера с плетеным коробом из ивового прута, набитым рыбой: ленками и гольричкой. На плече колыхалась небольшая удочка, тоже из крепкого и гибкого ивового прута, который вдоволь рос по берегам озер в горах. Ниже же, если спуститься, начинался сосновый бор, раскинувший свои владения практически на всю землю Офурта.

      Поселение Малые Вардцы, где жил Уильям, располагалось на земле графства Офурт, который прочие северяне прозвали “Земля тысячи гор и рек”. И действительно, если посмотреть на карту Офурта, то графство покажется совсем небольшим и затерянным между другими землями, намного больше. Однако в действительно территория Офурта был необъятна и непостижима, до конца так и не исследована.

      Сколько же потаенных мест прятали в себе эти горные хребты, как змеи наползающие друг на друга, когда греются под теплыми лучами солнца на камнях весной, свернувшись в клубки. Меж острых или круглых горных вершин зияли пропасти, а по этим горам, которым не было числа, как вены на руке извивались сеточкой горные реки.

      К нескольким относительно крупным городам, которые даже язык не повернется назвать нормальным городом, вели дороги, связывающие их с другими графствами. Сотни же других, совсем мелких деревень были разбросаны по горам и так умело спрятаны от людских глаз, что некоторые совсем глухие и отдаленные от троп поселения порой не видели ни одного чужака десятилетиями. Здесь люди жили в своем, закрытом от Севера, мире, в тишине и спокойствии… Их не касались на бури войн, ни жернова времени. Так и существовали они, столетиями с одними и теми же традициями и обычаями, словно и не было другого мира вовсе. Впрочем, и их для внешнего мира тоже не было…

      Мальчик обмахивался шляпой, плетеной из тонких стеблей выращиваемой около соседнего городка в долине пшеницы-дикарки. Стоял жаркий полдень, почти середина лета и солнце пекло так, что ребенок попеременно, не зная, как лучше, то обмахивался шляпой с широкими полями, то надевал ее на нагретую макушку. На ногах у Уильяма были надеты плетеные сандали, коричневые штаны сделаны из простой ткани, а бежевая легкая рубаха из льна уже каким-то непостижимым образом обпачкалась в траве.

      Ребенок выбрался из зарослей рогоза, вышел на небольшую полянку недалеко от озера и нырнул под тень ивы, одиноко стоявшей в этом месте. На другом берегу, а также чуть далее, было много других деревьев, но вот именно эта ива почему-то стояла в гордом одиночестве, лишь жухлая трава да выжженный солнцем рогоз составляли ей компанию. Мальчик прислонил короб с уловом к стволу, очистил от травы землю, достал из мешочка, крепленного к поясу, огниво и шустро развел огонь. Потом вытащил из-за того же пояса небольшой нож, ловко очистил рыбу, выпотрошил ее и надел на ивовый прутик.

      По берегу разнеслись ароматы жареной рыбы, где-то вдалеке, на границе с ивняком, из кустов высунулась перекошенная морда какого-то чудного зверя с черными глазами, он втянул запах и тихонько зарычал в возбуждении. Похоже, что его влек аромат не рыбы, а мальчика. Чудище, передвигаясь на четвереньках, тихонько стало красться, порой привставая на двух задних лапах и внюхиваясь.

      Ребенок же беззаботно жевал рыбину и весело насвистывал под нос одну и ту же песенку, понятную лишь ему и придуманную им же. Мальчик прислонился спиной к стволу и смотрел на тихую гладь озера, о котором слагали совсем нехорошие легенды. Но вот ничего такого страшного Уилл так и не нашел…

      Зверь крался и становился все ближе и ближе, из оскаленной пасти закапала слюна. Вдруг монстр приник к земле, услышал что-то, что ему не понравилось, приподнялся в траве и, увидев то, что его напугало, с тихим скулением скрылся в кустах, совершенно забыв о мальчике.

      Уилл, доев рыбу, прислушался и беспечно огляделся по сторонам, на открытом лице появилась счастливая улыбка.

      Неожиданно