Убийство-2. Дэвид Хьюсон

Рабен утерла глаза.

      – Нам нужен список его друзей, знакомых, излюбленных мест…

      – Я поговорю с дочерью, будем на связи.

      Человек в синей форме поднялся и встал возле нее.

      – Если вы скрываете что-либо, то нарушаете тем самым закон, за что вам также может грозить тюрьма.

      – Она ничего не знает! – рявкнул полковник. – Всё, уходите. Разве вы не видите, в каком она состоянии? Мы-то думали, что Йенс вот-вот вернется домой.

      Второй коп, тот, что молчал все время, тоже поднялся на ноги.

      – Мы вернемся через час за списком, – сказал он. – Если он не будет готов, мы подождем здесь.

      Затем они ушли.

      Немытая посуда в раковине. Куча стирки в ванной. Да еще Йонас сломал свой контейнер для завтрака, и ей никак не удавалось починить его.

      – Тебе помочь? – спросил ее отец.

      – Не надо.

      Она снова села за стол, ожесточенно сражаясь с пластмассовыми креплениями.

      – Все это неправда.

      – Луиза…

      – Он сказал, что согласился на лечение. Он хотел только одного – вернуться домой.

      Ярнвиг забрал у нее контейнер, одним щелчком поставил крышку на место. А Луиза все никак не могла осознать услышанное.

      – Должна быть какая-то причина. Йенс не сбежал бы просто так…

      Он взял ее руку в свои.

      – Но он сбежал.

      Яркая вспышка гнева.

      – Что, просто так? Без причины? Как мама? Разве не это ты мне внушал? И это тоже было неправдой, я знаю.

      Ему очень не нравилось, когда ему возражали.

      – Нет. Она ушла из-за меня. Она ненавидела… – Он махнул рукой в сторону окна. – Ненавидела все это. Гарнизонную жизнь. И наверное, возненавидела и меня, как часть этой жизни.

      – У нее были причины.

      – Это были ее причины, не мои. Я их никогда не мог понять. Да, она оставила меня, Бог ей судья. Но тебя? Как она могла уйти от тебя? Я так и не…

      Он замолчал, глядя в пол. Луиза обернулась, заслышав легкие шаги. Из спальни вышел Йонас. Мальчик был напуган, чуть не плакал.

      – Мама! – произнес он тонким голосом. – Что случилось?

      Луиза бросилась к сыну, подхватила маленькое тельце на руки, обняла его, прижалась лицом к мягкой теплой щеке.

      – Все хорошо, малыш, – шепнула она. – Ничего не случилось.

      – Я слышал. Они говорили…

      – Ничего, – приговаривала она и обнимала так крепко, что больше он ничего не мог сказать.

      Студеная сырая ночь. Иней на земле, на деревьях в этом глухом углу на окраине Копенгагена.

      Йенс Петер Рабен наконец-то был свободен.

      На поверхность он выбрался возле какого-то завода по переработке отходов. Там проник в помещения для персонала, стащил чистую одежду – джинсы, свитер, куртку защитного цвета с капюшоном, а потом выбежал наружу, обтерся ледяным инеем, собранным с веток, чтобы избавиться от вони канализационных стоков, и переоделся.

      На заводе в этот час никого не было, поэтому ему не удалось найти ни машины, ни хотя бы велосипеда. Пришлось отправиться по грунтовке, ведущей от завода через лес, пешком.