Расскажи это птичкам. Джеймс Чейз

забудь… Что-нибудь придумаю.

      – Но зачем тебе три тысячи? – не унималась она, с любопытством глядя на него.

      Повинуясь внезапному порыву, Энсон театральным жестом откинул простыню, чтобы она могла увидеть чудовищный синяк у него на животе.

      У Мег перехватило дыхание.

      – Что случилось? Это, должно быть, ужасно больно! Джон! Что произошло?

      Он снова натянул простыню. Она так искренне за него беспокоилась, что стычка с Матросом показалась ему теперь сущим пустяком. Глядя в потолок, он рассказал ей и о Хогане, и о Бернштейне.

      – У меня серьезные проблемы, – подытожил он. – И мне срочно нужны деньги. Вот уже несколько месяцев я отчаянно пытаюсь найти выход из этой тупиковой ситуации. Теперь я встретил тебя. Вместе мы сбежим отсюда, и цена свободы – одна человеческая жизнь.

      – Ты должен букмекеру тысячу… Зачем тебе три? – спросила она.

      – Две тысячи нужны, чтобы покрыть первый взнос по страховке на пятьдесят тысяч долларов. Пока не заплатим, ни о чем и речи быть не может. Поэтому… так или иначе… я должен раздобыть три тысячи долларов.

      Он откинулся на подушки, сквозь пыльное окно глядя на восходящее солнце.

      – Мне придется их украсть. – Он взглянул на нее и усмехнулся. – Одно влечет за собой другое, верно? Когда речь идет об убийстве, тут либо пан, либо пропал.

      – Украсть? Как это?

      Он положил руку ей на бедро:

      – Да вот так. Мне нужны три тысячи долларов. Думаю, найти их не составит труда.

      Она молчала, вопросительно глядя на него, поэтому он продолжил:

      – Каков твой муж в делах?

      Мег презрительно поморщилась:

      – Все, о чем он может думать, не считая постели, – это цветы.

      – Я о бумагах, которые он подписывает. Будет ли он внимательно все изучать, даже малюсенькую печать? Некоторые читают каждое слово, а другие подмахивают все документы не глядя. Это очень важно. Станет ли он рассматривать каждую букву, прежде чем подпишет страховой полис?

      – Нет, но он никогда его не подпишет.

      – Просто представь, что перед ним лежит документ и рядом три или четыре копии этого документа… Он проверит каждую из них?

      – Нет, это на него не похоже.

      Энсон допил кофе и поставил чашку.

      – Это все, что я хотел узнать. Для начала этого достаточно.

      Он наклонился вперед и притянул ее к себе:

      – Ты действительно хочешь в это ввязаться, Мег? Назад дороги не будет.

      Она запустила пальцы в его светлые волосы:

      – Почему ты сомневаешься во мне? Я же сказала, что готова. Неужели ты не понимаешь? Чтобы быть с тобой и получить все эти деньги, я пойду на любой риск.

      В тишине спальни, глядя на первые солнечные лучи, падающие на тусклое зеркало над туалетным столиком, и чувствуя, как пальцы Мег ласкают его, плавно спускаясь от макушки к затылку, Энсон настолько размяк, что имел глупость ей поверить.

      Когда Энсон ел на завтрак сваренное всмятку яйцо и поджаренный тост, он заметил кое-что