Пир Джона Сатурналла. Лоуренс Норфолк

считал веснушки. Закончив с одной щекой, он перешел на лоб и оттуда спустился к другой щеке. Кэсси щурилась и тихо смеялась, пока он легонько тыкал пальцем у нее вокруг глаз. В воздухе между ними плавали пряные луговые ароматы. Когда он дошел до оборки батистового чепца, Кэсси вынула из него длинную булавку, тряхнула головой, и светлые локоны рассыпались по плечам. Джон продолжал считать веснушки вокруг рта.

      – …сорок восемь, сорок девять…

      Когда он приблизился к самым губам, она с неожиданным проворством схватила его палец и крепко сжала. Синяк у нее под ногтем потемнел.

      – Ты знаешь, что такое веснушки?

      Джон помотал головой.

      – Это грехи.

      Абель как-то обмолвился, что Кэсси малость тронутая. С тех самых пор, как умерла их младшая сестренка, Мэри Старлинг. Над деревьями тонкой струей вился дым, поднимаясь в безоблачное небо. Матушка, поди, уже заждалась, вспомнил Джон.

      – Первой ведьмой была Ева, – сказала Кэсси. – Бог послал ее испытать Адама. Ну, когда она дала ему яблоко. Нам он тоже послал ведьму.

      Джон подумал о лесе Баклы, о струящемся из него аромате фруктового цветения.

      – Но ведь никакой ведьмы нет, правда? Святой Клод о ней позаботился.

      – С виду ведьмы ничем не отличаются от нас с тобой, – ответила Кэсси.

      – Тогда как их опознать?

      – Бог открывает тебе глаза. Если ты избранный. Ведьме не обмануть Бога, где бы она ни пряталась. – Девочка вдруг подалась к нему, и теплое дыхание обдало его ухо. – Ты же ходишь туда, да?

      Джон проследил за ее взглядом. Оба они смотрели на темную стену деревьев над склоном долины.

      – Туда не пройти, – сказал он. – Там везде густой ежевичник.

      – Колючки ведьмам не страшны. Ведьмы же не кровят, помнишь?

      Этому учил Марпот. Когда Кэсси не пела в церкви, она стояла на коленях в доме церковного старосты вместе с другими молельщиками.

      – Я молилась там. – Девочка указала глазами на буковую рощу, потом улыбнулась Джону. – Я знала, что ты придешь.

      Джон изумленно уставился на нее:

      – Знала? Откуда?

      – Мне Бог сказал.

      Кэсси поднялась на ноги и подобрала подол платья, собираясь сбежать с откоса. Джон увидел голые белые ноги, коленки в синяках.

      – Ты пялишься?

      Щеки у него запылали.

      – Хочешь знать? – спросила она. – Хочешь знать, что сказал мне Бог?

      Джон с надеждой посмотрел на нее снизу вверх.

      – В следующее воскресенье, – промолвила Кэсси. – Жди меня после церкви.

      В теплом спертом воздухе хижины плавал запах сухих листьев. Когда Джон проскользнул в дверь, мать подняла на него взгляд. На ее лице дрожали красные отсветы тлеющего огня. В очаге на цепи висел дымящийся закопченный котел.

      – Длинным путем шел? – спросила она.

      Джон кивнул и торопливо проскочил мимо нее. Пока он сидел рядом с Кэсси, шишка на затылке не болела, а сейчас мучительно пульсировала, да и в горле саднило невыносимо. Джон уселся по другую сторону от очага