Ее любовная связь. Джиллиан Стоун

вяз ясным солнечным утром и то же самое дерево в бурю производят совсем разные впечатления и вызывают разные чувства. Вы не замечали?

      Она бросила взгляд поверх головы девочки, одетой в унылое серое платье и белый фартук.

      – Мистер Кеннеди, заходите, пожалуйста, и познакомьтесь с будущими английскими художниками. Некоторые обещают стать знаменитостями.

      Пока Кэсси запирала шкафы и собирала вещи, Зено уселся на низкий стульчик и принялся рассматривать корзинку с фруктами на большом столе и эскизы, выполненные прилежными учениками.

      – Яблоки и груши – прекрасно схвачено.

      Кэсси улыбнулась:

      – Я задержала детей после звонка и сейчас обязана проводить их в спальни. Хотите, пойдем вместе?

      Зено с удовольствием прошествовал рядом с учительницей и учениками по солидному георгианскому зданию, включающему в себя портретную галерею, причем некоторые из картин принадлежали кисти Хогарта и Гейнсборо. Как только дети оказались у себя в комнатах, Зено предложил Кэсси поскорее выбраться наружу. Хватит изображать из себя шута.

      – Дождь все никак не перестанет, – пожаловалась Кэсси.

      – Увы! – подтвердил Зено. – Готовьтесь, на дороге будет транспортная мешанина.

      Зено чувствовал странное удовольствие от будничного общения с ней. В узком проходе он взял Кэсси за руку, чтобы провести вдоль штабелей из каких-то ящиков. Ощутив, как она коснулась его, протискиваясь мимо, Зено вдруг понял, как волнует его мысль о возвращении с ней домой в одном экипаже.

      Они оказались уже в вестибюле у выхода, когда на них почти налетел странный растрепанный молодой человек.

      Кассандра представила их друг другу.

      – Джеральд Сент-Клауд, граф Росслин. Джеральд, познакомься, пожалуйста, с мистером Зено Кеннеди.

      – Мистер Кеннеди, – приветствовал сыщика граф.

      – Лорд Росслин. – Зено сдержанно поклонился, мысленно оценивая деверя Кассандры.

      – Слушай, Кэсси, забавно, что ты водишься со знаменитым сыщиком из Скотленд-Ярда. Помню времена, когда нельзя было раскрыть ни одного номера «Пэлл-Мэлл газетт» без того, чтобы не встретить его имя.

      Зено слегка обидело слово «водишься», а еще больше задело довольно нахальное замечание относительно наиболее сенсационных аспектов его деятельности, и он решил возразить:

      – С большим удовлетворением могу заметить, что пресса уже давно не превращает в сенсацию каждый мой шаг. Должен сказать, лорд Росслин, что я предпринял немалые усилия для того, чтобы операции, в которых я принимаю участие, в газетах не освещались.

      Наступило неловкое молчание, но Кэсси быстро сменила тему:

      – Что привело тебя в приют, Джеральд?

      Казалось, под выразительным взглядом Зено молодой человек слегка съежился и переместил внимание на Кэсси. Джеральд поистине воплощал в себе идеал холостяка-аристократа, повесы и гуляки. Принадлежность к этому узкому кругу пэров подразумевала непременные ночные пирушки с обильными возлияниями и картами в обществе падших