Кафе после заката. Иван Панин

в суп.

      – Надо же, даже головы не хотят ее слушать, – добавил Эдан, подняв взгляд вверх.

      – Тогда в два раза больше, – сказал Зигмунд, повиснув в воздухе над стейком.

      Шесть зеленых капель упало на кусок горячего мяса и полностью впиталось в него, после чего тарелки оказались на подносе, и Матильда поторопилась отнести их посетителям. Зигмунд полетел обратно к своему рабочему месту, где людей так и не было, Гэлл отправился за ним. Эдан тоже собирался, но его остановил Амброуз.

      – Куда так торопишься? Меня с собой возьми, – сказал он.

      – Хорошо, – не стал спорить Эдан и взял с собой аквариум, который через несколько секунд уже стоял на барной стойке.

      – Судя по шкафу, он очень скучает, подавлен и ненавидит ее. А она рада, что ему некомфортно, – сообщил Зигмунд, который успел побывать в кабинете Амброуза.

      – Ясно, – сказал Гэлл, присаживаясь на высокий стул. – А выглядит как божий одуванчик.

      – А вы в театре когда в последний раз были? – спросила женщина у своего зятя.

      – Давно, – ответил тот, отрезая кусок от стейка.

      – Не понимаю, как вы вообще отдыхаете?

      – Ну, ей нравится йога, а мне хватает и телевизора, – ответил мужчина, на которого уже начали действовать капли опьянения.

      – А вместе вы куда в последний раз ходили? – продолжила женщина, которая так и не притронулась к супу.

      – Так, я не понял. Она что заказала самую дорогую позицию только для того, чтобы на нее раскошелились? – возмутился Эдан.

      – Может быть, – предположил Зигмунд.

      – Вот ведьма! – добавил Эдан.

      – Нет, она даже хуже ведьмы, – произнес Гэлл.

      – Как ты думаешь, она ходит в церковь? – спросил Амброуз у Гэлла.

      – Наверное, – послышалось в ответ.

      – Кстати, а что с котом? – спросил Зигмунд. – Ты же выходил к нему?

      – Да, – ответил Гэлл. – Но его не было.

      Меня не было на заднем дворе, потому что я находился на крыше. Куриный бульон, который был мною съеден, после заката подарил мне крылья. Перьев у них не было, они больше были похожи на крылья летучей мыши. Они были большими, покрытыми редкой черной шерстью, сквозь которую было видно проступающие бордовые вены. Я быстро понял, как их использовать, и летал над городом, наслаждаясь видом. Странности меня больше не беспокоили, мне даже стало интересно, что со мной еще может произойти. Я собирался вернуться к ним утром, чтобы снова попытать удачу.

      А пока они были заняты, продолжали наблюдать за женщиной, которую Эдан уже хотел поджечь сам. Ее разговоры про театр и культуру, доконали даже головы, которые висели над столами. Веревки на их шеях сжались еще сильнее, а глаза выпучились, а некоторые даже выпали из глазниц.

      – Оно может очнуться в любой момент, – сказал Зигмунд. – Оно уже начало восстанавливаться.

      – А она так и не притронулась к моему супу, – недовольно произнес Эдан.

      Неожиданно пришли три человека, трое мужчин, которые разместились за стойкой.

      – Добрый вечер, чего желаете? – вежливо обратился